Трем девушкам кануть. Галина Щербакова

роковой попутчик.

      В общем, на следующий день, сказав, что он идет купаться на водосброс, Юрай вернулся в Горловск и пошел к Алене. Во дворе мощно, как на парковом пьедестале, с веслом в руках стоял карел.

      – Тебе чего? – спросил он.

      – Слушай, – сказал Юрай. – Помнишь, ты ночью курил в Харькове?

      – Я не курю ночами, – ответил карел.

      – Ну ладно. Не курил. Дал закурить. Девушке такой, с черными гладкими волосами?

      – Какой еще девушке?

      – Ночью. В Харькове. На перроне.

      – Какого черта я бы там делал?

      Карел был напряженный и злой и оглядывался, ища, видимо, Алену.

      – Я просто хотел спросить… Эта девушка… Она умерла.

      Карел посмотрел на Юрая.

      – А я при чем?

      «Что за ерунда, – думал Юрай. – Почему надо скрывать такой простой факт: человек вышел ночью из поезда покурить на остановке?»

      – Почему ты скрываешь? – спросил Юрай. – Я тоже мог выйти. Что тут такого?

      – Я не выходил, – ответил карел.

      Не хотелось думать плохого, но куда денешься от мысли: карел что-то глупо, бездарно скрывает. В конце концов, его дела. Но он загораживал от ветра Машу Иванову! Загораживал! И как знакомую, а не как чужую. Вот что важно… С другой стороны, она «умерла», а у него ноль эмоций, как у весла. Удивиться-то хотя бы можно?

      А из дома уже бежала Алена, сумев по дороге приобнять и карела, и его весло, намекнув этим на незыблемость чувств даже в присутствии Юрая.

      Сели на лавочку так, чтобы карел мог их видеть.

      – Вы тут на сколько? – спросил Юрай.

      – Так мы ж только что приехали, – закудахтала Алена. – Мой только-только лодку сладил. Он же без рыбалки человеком себя не ощущает.

      – У тебя язык без костей, – прикрикнул карел, а Юрай был уверен – он их разговор слышать не может.

      Юрай рассказал Алене про смерть Маши.

      – Слушай, – поинтересовалась Алена, – эти идиоты опять меня будут про грибы спрашивать?

      – При чем тут грибы? У них дело закрыто. Но я чую – чую! – тут что-то не так. Не бывает таких совпадений. Такая жуть – и никому нет дела.

      – Ты как вчера родился, – засмеялась Алена. – Жизнь наша гроша не стоит. Такая мы страна. Я карелу говорю: рванем к финнам. А он их не любит! Представляешь? Финны ему не люди.

      – Я повторяю тебе про язык, – сказал из глубины двора карел.

      – У вас что, подслушивающее устройство? – спросил Юрай.

      Но карел ответить не соизволил. Алена взяла Юрая под руку и вывела со двора.

      – Он меня чувствует, – сказала она. – Помнишь? Мы с тобой поцеловались в вагоне? Он мне потом сказал, что сразу это узнал. Что ему пришел сигнал… Так и живу.

      Уходя, Юрай оглянулся. Карел с веслом уже стоял рядом с Аленой и что-то ей выговаривал. В какой-то момент Юраю показалось – двинет, ей-богу, двинет муж жене.

      «Но мое-то какое дело?! – воскликнул про себя Юрай. – И вообще – мне все примерещилось. Харьков… Перрон… Фонарь… Аптека… Аптека при чем?»

      Именно потому, что ни при чем, Юрай и зашел в аптеку. Без смысла.