Через семь лет. Олег Диверин

расскажут.

      Кашира улыбнулся:

      – Эти фрейлины не предадут королеву-мать хоть ты их режь. Они будут молчать, только глазками хлопать и плечиками пожимать: о чем вы спрашиваете – не понимаем.

      – Я им велю. Они расскажут, – в тон ему ответила Алевтина.

      Возле подъезда курил Аркаша. Он шагнул было навстречу с широкой улыбкой, но Алевтина кивнула ему виновато:

      – Аркаш, прости, мы не можем сегодня, Миша все объяснит чуть позже, – и они прошли мимо него в подъезд.

      Поскольку в здании был цокольный этаж, то, чтобы попасть на первый, нужно было подняться вверх примерно на половину нормального лестничного марша. Прямо напротив входа располагалась «дежурка» с вахтером или вахтершей. Налево по коридору была только одна жилая комната с «поварешками», далее женский туалет, а напротив – две кладовки. Все остальные жилые комнаты были справа от «дежурки».

      Алевтина тронула Каширу за плечо:

      – Зайдем на минутку к девчонкам, пока они в душ не убежали, – и, бросив вахтеру: – добрый вечер, дядя Семен, – она повернула налево.

      Девочки уже сбросили с себя рабочую одежду, но не успели толком облачится в домашнюю, поэтому при появлении Каширы последовало срочное запахивание халатиков и судорожное застегивание пуговиц не на те петли. Когда же с этим было покончено, три пары глаз вопросительно уставились на вошедших.