Человек, которого не было. Евгений Усович

ся вокруг, то подставляя руки, то пытаясь ухватить за что-нибудь это скользкое существо, познающее первые мгновения своей жизни. Она судорожно зажала в кулаках простыни, издала напряженный низкий звук, и новорожденный выскользнул наконец из нее и мягко шлепнулся на постель. По комнате разнесся негодующий писк.

      – Мальчик! – сказал он, не веря тому, что все кончилось. – Все, миленькая, все! Ты справилась. Ты молодец! Ах, какая же ты умница! Правда, мальчик.

      Она что-то прохрипела.

      – Что? – наклонился он. – Что мне делать?

      – Пуповину, – еле слышно прошептала она. – Пуповину завяжи. Потом обмой и заверни во что-нибудь…

      Он, как смог, справился с пуповиной, принес теплой воды и, едва дыша, обмыл багровое тельце со сморщенным кричащим личиком. Потом завернул мальчишку в заранее приготовленную простынку и аккуратно положил его рядом с матерью.

      Она повернула голову и посмотрела на сына.

      – Павлом назови.

      – Что? – не понял он.

      – Пусть будет Павл, как мы договаривались, – она шептала еле слышно. – Заботься…

      – Хорошо, хорошо, миленькая, – ласково сказал он. – Мы вместе заботиться будем. Сейчас я постель сменю, отдохнешь, потом поговорим.

      Она покачала головой и подняла на него неправдоподобно огромные глаза.

      – Что-то не так. Посмотри, у меня, кажется, кровь…

      Он поднял простыню и с ужасом уставился на увеличивающееся бурое пятно.

      – «Скорую»… Подожди, я сейчас «скорую» вызову!

      Он испуганно засуетился, хватая чистые полотенца и подкладывая их под нее.

      – Не надо «скорую», – прошептала она. – Никто не должен знать… Ты же помнишь. А я… Может быть, сейчас закончится…

      Она замолчала и закрыла глаза, держа его руку в своей. Он потихоньку гладил ее, не отрывая глаз от измученного, разом похудевшего лица.

      К вечеру она умерла. Он похоронил ее в саду, засыпал холмик цветами и долго сидел, уронив голову на колени, пока не услышал плач, доносящийся из дома. Тогда он встал и побрел к сыну…

* * *

      Павла ждали. В вестибюле висел огромный портрет, украшенный багровыми розами и лентами. По нему вилась надпись «Happy death day». Над портретом переливалась неоновым светом дата его смерти. В углах свисали приспущенные флаги – знак высокого уважения. Он оглядел композицию и поднялся на лифте на свой этаж. Там тоже все было оформлено соответствующим образом. Павл пожал плечами и открыл дверь офиса.

      – Happy death day to you! – Хор голосов оглушил его. Павл слегка поморщился, но тут же взял себя в руки.

      – Спасибо! Спасибо всем, кто пришел проводить меня в последний путь. Я и не думал, что это будет выглядеть так торжественно.

      Он оглядел стол, накрытый для банкета, и удовлетворенно кивнул.

      – Выглядит неплохо. Ну что же, как говорится, прошу всех к столу.

      Банкет полился своим чередом, как и все банкеты в мире. Сначала выпили, не чокаясь, за виновника торжества. Потом президент компании торжественно вручил ему последний чек с зарплатой и предложил тост за то, чтобы хозяин успел его потратить. Павл тут же послал чек в ресторан. Все зааплодировали. Дальше все пошло, как обычно. Пили за его заслуги, поднимали бокалы за присутствующих, за руководство, за дам. Потом кто-то включил музыку, и все принялись танцевать. Он пересел в угол и молча наблюдал за веселой кутерьмой, не веря, что видит все это в последний раз.

      Мягкие губы пощекотали его ухо.

      – Не хочешь потанцевать?

      – Рысе-енок, – он повернулся к Арисе и потянул ее на стул рядом с собой. – Ты сегодня классно выглядишь.

      – Старалась, – хихикнула она. – Между прочим, догадайся, для кого?

      – Не знаю, – он скорчил недоуменную гримасу. – Неужели для меня?

      – Дурачок, – она ласково щелкнула его по кончику носа. – А для кого же еще?

      – Слушай, – сказал он. – Может быть, мы ненадолго исчезнем?

      – Только не надейся, что я откажусь, – заявила Ариса, кокетливо теребя краешек платья. – Не дождешься. Все-таки в последний раз.

      – Тогда я пошел? – Павл оглянулся, но никто не обращал на них никакого внимания.

      – Yes, – она чмокнула его в щеку и вскочила. – Через пять минут на нашем месте.

      И, подняв руку с растопыренными пальцами, упорхнула к столу.

      Павл еще немного посидел, потом встал и направился к двери.

      – Эй, ты куда? – за столом загалдели. – За тебя пьем…

      – Сейчас, – отмахнулся он. – Дайте последний раз отлить в любимом местечке, потом ведь не пустите…

      И, под дружный смех, он вышел в коридор.

      После того, как их с Риской несколько раз застали целующимися в разных углах коридоров, Павл случайно обнаружил в пристройке маленькое помещение, предназначенное, скорее всего, для уборочного инвентаря, но почему-то пустое. В двери даже не было замка. Тогда он купил замок, и, задержавшись вечером,