Пенсионер. История вторая. Свои и чужие. Евгений Борисович Мисюрин

к ней я и еду. Меня пригласил доктор Лейбович. Сказал, что она недавно вышла замуж и он волнуется, смогут ли они с мужем иметь детей. Он говорил, что у неё было тяжёлое прошлое, как бы не получилось осложнений.

      Я вспомнил Анжи, её мытарства и согласно закивал.

      – Рама, ты бы меня жене представил, а то мы болтаем, а она молчит.

      – Не могу. Я уже два года как вдовец.

      – Ааа… – я указал головой на женщину на заднем сиденье.

      – Это Анджали, вдова моего брата. Собственно, из-за этого мы и здесь.

      – Расскажешь? – просто попросил я.

      – В Индии я бы даже не упоминал об этой истории, но здесь, думаю, можно. Я убил её мужа и свою жену.

      – За что!? – вырвалось у меня, хотя я, кажется, уже начал догадываться.

      – Два года назад моя жена изменила мне с моим же старшим братом. У нас достаточно известная семья, три поколения популярных врачей и этот поступок ставил наших родственников под угрозу. Люди бы отвернулись, перестали уважать и общаться. И я и Анджали уже оказались опозорены, а вместе с нами могли пострадать и остальные. Тогда я взял ружьё и застрелил их обоих, и брата, и жену. А потом мы с Анджали сбежали сюда. Здесь наше прошлое никого не интересует.

      – Вот это да… Прямо Шекспир.

      В этот момент мы проезжали магазин Фисса, и я попросил остановить.

      – Мне надо зайти, а отсюда уже пешком в Рэдиссон Прибрежная. А вы где остановились?

      – Пока не решили. Ты знаешь Рэдиссон? Хороший отель?

      – В прошлый раз он мне понравился, так что рекомендую.

      – Тогда там и встретимся. – Рама махнул мне рукой и уехал.

      Я постоял перед закрытым магазином, пока «Mahindra Thar» не скрылся, потом обошёл здание и постучал в заднюю дверь. Долгое время никто не открывал, пару раз мне пришлось даже снова напомнить о себе стуком, затем над задним входом загорелся свет, дверь со скрипом приоткрылась и в щель высунулся дробовик. Следом за ним появилась взлохмаченная голова Серёги Боброва.

      – Кого там… Струна? Ты что тут делаешь? Давай, заходи.

      Он втянул меня внутрь, закрыл дверь на засов и, схватив за рукав, потащил в свой кабинет.

      – Давай, давай, – приговаривал он. – Гость в дом – бог в дом. А я уж собирался к тебе с караваном ехать.

      Я молча последовал за ним. В комнате было накурено, на столе стояла початая бутылка «Одинокой звезды», поллитровая банка маринованных грибов, тарелка с порезанной колбасой и расписная керамическая чашка с фруктами. Из-за стола, смущаясь, на меня смотрела молодая мулатка. Перед девушкой стоял русский гранёный стакан, на дне которого плескалось виски, в руке её дымилась тонкая сигарета. Телевизор в углу комнаты принимал посильное участие в посиделках. Как только Бобёр закрыл за мной дверь, на экране показалась приятная дикторша и вежливо поприветствовала меня:

      – Добрый вечер… – договорить Бобров ей не дал. Взял пульт и выключил звук. Потом повернулся ко мне и спросил:

      – Так что ты здесь делаешь? Или растрепал уже кто-то?

      – Ничего не делаю.