Рабыня, воин, королева. Морган Райс

в ее душу. Она почувствовала, что это было нечто большее, чем наблюдение. Это было пророчество: сила, изменение, трон, судьба. Церера никогда прежде не ассоциировала эти слова с собой.

      Правда ли это или же это просто слова сумасшедшей женщины?

      Церера оглянулась и увидела Сартеса с корзиной еды, он уже проглотил буханку хлеба. Сартес протянул корзинку ей. Церера увидела выпечку, фрукты и овощи, и этого было почти достаточно, чтобы сломить ее решимость. В другое время она все проглотила бы.

      Но по какой-то причине Церера потеряла аппетит.

      Ее ждет будущее.

      Судьба.

*

      Путь домой занял почти на час больше, чем обычно, и они все молчали всю оставшуюся дорогу, погрузившись каждый в свои мысли. Церера могла только спрашивать себя, что люди, которых она любила больше всех в этом мире, думают о ней. Она едва знала, что думать о самой себе.

      Церера подняла голову и увидела свой скромный дом, удивившись тому, что ей удалось дойти, учитывая головную боль и боль в спине.

      Остальные расстались с ней несколько минут назад, убежав по поручению отца, и Церера в одиночестве переступила через скрипучий порог, собравшись с духом, в надежде не столкнуться с матерью.

      Церера вошла с теплое помещение. Она подошла к маленькому флакону очищающего спирта, который ее мать хранила под кроватью, и осторожно открыла его, чтобы его использование осталось незамеченным. Приготовившись к жжению, она подняла рубашку и вылила немного спирта на спину.

      Церера закричала от боли, сжав кулаки и откинув голову на стену, чувствуя себя так, словно когти зверя нанесли ей тысячу уколов. Ощущение было таким, словно рана никогда не исцелится.

      Распахнулась дверь и Церера вздрогнула. Она испытала облегчение, увидев, что это всего лишь Сартес.

      «Отец хочет тебя видеть, Церера», – сообщил он.

      Церера заметила, что его глаза покраснели.

      «Как твоя рука?» – спросила она, уверенная в том, что он плакал от боли из-за раненой руки.

      «Она не сломана. Всего лишь вывих».

      Сартес подошел ближе и выражение его лица стало серьезным.

      «Спасибо за то, что спасла меня сегодня».

      Церера улыбнулась и спросила:

      «Разве могла я поступить иначе?»

      Брат улыбнулся.

      «Теперь иди к отцу», – сказал он. – «Я сожгу твое платье и тряпку».

      Церера не знала, как она сможет объяснить матери, почему ее платье вдруг исчезло, но платье, которое она донашивала, определенно нужно было сжечь. Если мать увидит его в таком состоянии – окровавленное и оборванное – ее ждет очень суровое наказание.

      Церера вышла и направилась по тропе втоптанной травы к сараю за домом. На их скромном участке земли осталось всего одно дерево – остальные вырубили на дрова и сожгли в очаге, чтобы согреть дом во время холодных зимних ночей. Его ветви накрывали дом подобно защищающей силе. Каждый раз, когда Церера видела его, это напоминало ей о бабушке, которая умерла в прошлом году. Именно бабушка посадила это дерево, когда Церера была ребенком.