Чертополох. Излом. Варвара Шихарева

собственный, много лет прослуживший в доме слуга могли оказаться глазами и ушами Владыки, но при этом вычислить их было трудно, даже имея колдовские способности. Олдер знал, что в войске за ним наблюдает множество глаз, подозревал некоторых десятников и сотников в доносительстве, но не мог быть до конца уверенным в своих выводах. Наушников словно бы защищал какой-то невидимый щит, но даже и здесь нельзя было сказать, что за магию применил амэнский Владыка…

      То ли из-за этих мыслей, то ли из-за головной боли подошедший к ним с новым кувшином вина слуга Дорина вызвал у Олдера какое-то инстинктивное неприятие, а когда прислужник, ставя на стол принесённый сосуд, на какой-то миг нечаянно коснулся тысячника, он едва смог удержать готовую отдёрнуться в сторону руку. Ощущение было таким, точно его коснулось что-то противное и холодное – вроде мокрицы… При слуге Олдер не сказал ни слова, но когда тот вновь оставил мужчин рода Остенов одних, спросил у Дорина:

      – Давно он у тебя? Я раньше его не видел…

      Мгновенно поняв, что таилось за этим вопросом, Дорин улыбнулся самыми краешками красиво очерченных губ.

      – Недавно, но в его преданности я уверен – он никак не может быть наушником Владыки…

      Олдер не стал спорить – в конечном итоге старший его на какие-то три года Дорин тоже был колдуном, посвятившим свою силу Мечнику. Он командовал «Доблестными», но, в отличие от двоюродного брата, получив лет семь назад тяжёлое ранение, сразу же ушёл в отставку и теперь вёл спокойную и тихую жизнь в окружении множества слуг и домочадцев. Уход Дорина в тень оказался в итоге более чем своевременным, а вот сам Олдер слишком поздно понял, что представляет собой князь Арвиген, и оказался втянутым в бесконечные игры Владыки…

      Олдер допил пряное, ароматное вино одним глотком – так, точно оно было затхлой водой, и вновь посмотрел на своего двоюродного брата, собираясь попросить у него в случае гнева Арвигена заступничества за Дари, но так и не произнёс ни слова – ни с того ни с сего болезненно защемило сердце, а уж на него Олдер ещё никогда не жаловался. Выдохнув сквозь зубы, тысячник вновь посмотрел на резвящихся у бассейна детей.

      Что с ним происходит?.. Почему дом Дорина с каждым часом всё больше кажется ему душным склепом? Пытаясь разобраться в своих ощущениях, Олдер чуть прикрыл глаза – таким образом он немного отгородился от яркого света и назойливой боли.

      Дорина и этот дом он знал с самого детства – когда отец приезжал в Милест, то всегда останавливался у тогдашнего главы Остенов, и сам Олдер быстро сошёлся с его сыном… В те далёкие времена его и Дорина частенько принимали даже не за двоюродных братьев, а за родных – в этом были повинны общие для всех Остенов черты, но у Дорина они были по-настоящему точёными – красиво вырезанные крылья прямого носа, скульптурный лоб, миндалевидные тёмно-карие глаза… Олдер рядом со своим братом смотрелся эдаким дичком, но последнее не волновало ни Дорина, ни его самого.

      Со временем детская