Непокоренный «Беркут». Дмитрий Собына

печки. Откуда столько дыма в автобусе?

      – Карась впереди свою керогазку завел и из выхлопной весь дым к нам в автобус тянет, – пояснил Игорь.

      – Уезжаем уже. Надо машины прогреть.

      На улице уже было светло и в открытые двери было видно, как разъезжались автобусы с «Беркутом». Гена посмотрел на тяжелые серые облака, затянувшие небо.

      – Сегодня в дорогу солнышка не будет, – огорченным голосом уточнил он.

      – А что, сказали, домой едем? – с надеждой в голосе спросил Иван.

      – Нет, еще не сказали, но что тут делать? Майдан зачистили. Думаю, наверняка сегодня уедем, – поделился своими догадками с Иваном товарищ.

      – Как говорит мой батя, «Скажеш гоп, як перескочиш», – влез в разговор друзей Одас, который до этого внимательно к нему прислушивался. Передний автобус, выбросив черные клубы дыма, дернулся и поехал. Следом за ним вырулили на Крещатик и они. Автобус, подпрыгивая на ямах, ехал вдоль набережной.

      – Ну вот, я же говорил, едем в общагу. Вещи соберем, и домой, – радостно сообщил на весь салон Гена. Иван не ответил, задумчиво смотря в окно. Предчувствие говорило, что никуда они сегодня не поедут, а своему предчувствию он привык доверять. Подъезжая к общаге, Иван отвлекся от созерцания мокрых серых улиц Киева и крикнул в салон:

      – Просыпаемся! Приехали уже!

      Командир построил свое войско перед общагой. Бойцы, сонные и недовольные всем происходящим, становились в строй. Полковник вышел перед строем.

      – Сейчас мыться, бриться и отдыхать, – произнес он коротко.

      – А домой едем? – задал кто-то из строя вопрос.

      – Пока нет. Отдыхайте. Все, разойдись. Распустив всех, командир пошел в общагу.

      – Находько, ключ у тебя? – спросил Иван у расстроенного друга, который уже представлял, как его дома встречает жена, и сын, и дочь.

      – Нет. У Андрюхи! – раздраженно ответил товарищ, разочарованный словами командира. Поднявшись на этаж, друзья увидели, что двери в номер открыты и внутри уже хозяйничает Кольницкий. Гена разулся, зайдя в комнату и, не раздеваясь, завалился на кровать, уставившись безучастным взглядом в потолок.

      – Что с ним? – спросил Андрей, показывая глазами на Гену.

      – Расстроился, что домой не едем, – ответил Иван на вопрос друга.

      – Ген, да не расстраивайся. Сегодня не поедем, завтра уедем, – успокаивал друга Андрей.

      – На хрен мне завтра! Я на этот Киев уже смотреть не могу. Достал он меня. Здесь постоянно чем-то недовольны. То Кучма им не такой, потом Ющенко не нравится. Сейчас в Евросоюз захотелось. Завтра решат, что им в союз с Китаем вступать нужно. Почему в других городах люди спокойно работают, учатся, растят детей? А в Киеве, как не демонстрация, так митинг. Ладно, отцепитесь вы от меня.

      Раздраженный товарищ отвернулся лицом к стенке. Иван жестами показал Андрею, чтобы не трогал Гену. Тот понимающе кивнул головой. Иван сходил искупался, постирал вещи и тоже завалился на кровать. Взял книгу и погрузился в чтение, рядом на кроватях уже сопели Гена и Андрей.

      В