Притворись, что мы вместе. Дарья Сумарокова

в самой себе стало гораздо меньше, но, если я права, счет шел на минуты. Слава богу, из старших хирургов дежурил заведующий вторым хирургическим отделением, страдавший бессонницей от постоянных влюбленностей. Он спустился почти сразу. Через пять минут после его осмотра я, торжествуя, давала последние указания перед переводом в операционную.

      Дядька лишился половины тонкого кишечника, но остался жив.

      На следующее дежурство я попала в ту же сестринскую смену. Через полчаса после начала смены две веселые мордочки (одна из которых принадлежала Люсинде) заглянули в мою каморку.

      – Елена Андреевна, пошли чай пить.

      Ура! Все-таки не зря шесть лет потрачено.

      Теперь уже дежурства являлись не только школой выживания для малолетних, но и приносили маленькие радости в виде возможности погонять вновь прибывших: «Уй, бестолковые!» Какое удовольствие, просто непередаваемое! Особенно ценно обзавестись новыми друзьями, и теперь в минуты редкого расслабления имелась возможность похохотать в хирургической ординаторской. Веселья эти часто сопровождались небольшими возлияниями и, как я с самого начала заметила, неуставными отношениями, однако последний пункт как-то обходил меня стороной. Впрочем, оно и понятно: период первого знакомства с мужской половиной коллектива давно прошел, и только ленивый не пытался намекнуть мне на то, что место «боевой подруги на все дежурства до конца дней своих» даже если занято, то лично для меня всегда вакантно. Мои тяжкие раздумья о семье и морали были тут не на пользу, а хирурги, как известно, народ, бабами избалованный, и дважды одно и то же предложение не повторяют. Так я и заработала прозвище Принцессы на горошине. Даже когда я продежурила около полугода и вошла не только в работу, но и в коллектив, предложения еще сыпались как из ведра. Однако обладая не только смазливой внешностью, но еще и огромными тараканами в голове, я так и не решилась снизойти до кого-нибудь, так что теперь все телодвижения в мой адрес оставались на уровне приколов. Эх, почему-то становилось страшно грустно, особенно в такие Вовкины алкогольные обострения, как в последний раз.

      Субботнее дежурство начиналось в восемь утра. Как всегда, три медсестры и я, утренний час, тихо и спокойно. Мы с Люсиндой уже два года представляли собой неразъемную боевую единицу. С нами любила дежурить Александра – высокая, сутулая, весьма циничная брюнетка лет двадцати пяти, недоучившаяся в медвузе из-за страшной любви. Последние два месяца третьей медсестрой была совсем молоденькая рыжая Катя, взятая Люсей на воспитание сразу после медучилища.

      К десяти часам я прочитала новый журнал по диабету и начала вновь перелистывать мою платную историю болезни, которую специально приволокла с отделения для спокойного изучения. Сахара держались уже почти в норме, и я надеялась на лучшее с большими на то основаниями. Скорее всего, Полина Алексеевна имела шанс уйти от нас не привязанной к постоянным инъекциям инсулина. Каких-то серьезных осложнений, слава богу, в процессе отсидки с внучкой не произошло, и имелся повод в понедельник порадовать ее скорой выпиской. Совершенно