Серебряная книга романов о любви для девочек. Анна Воронова

сообщилъ мне, что имъ былъ полученъ доносъ на тебя, Федор. Я постарался не выказать ему своей сильнейшей озабоченности симъ фактомъ, но тотчас по его уходу сел писать это письмо. Молю Господа, чтобъ ты былъ предупрежденъ раньше. Надеюсь, ты сумеешь воспользоваться темъ средствомъ, о коемъ мы с тобою побеспокоились загодя.

      Твой отецъ».

      Что мы имеем? Доносчика, директора гимназии, социалиста с двумя отчествами… А теперь еще и неизвестно откуда взявшегося папу! Но если речь здесь идет о том Рогожине, с чьей родственницей Люба не так давно общалась, то этого никак не может быть, поскольку у того отец скончался до рождения сына! А муж Евлампии – Ф.П., а не Ф.А. Кто тогда был Ф.А., почти что в точности повторявший его биографию?

      С такими мыслями уставшая, голодная, запутавшаяся Багрянцева шла к выходу из библиотеки.

      Она уже тянулась к ручке двери, когда та сама собою с силой распахнулась. Из коридора с шумом ворвались Иза и Женя.

      – Уф! Ну, оторвались! – сказала первая.

      – Здесь нас искать никто не будет, точно, – выдохнула вторая.

      Их взгляды встретились с Любиным. Она подумала было спросить, в чем дело. Девчонки тоже, кажется, хотели что-то сказать Любе.

      Но тут из коридора зазвучал сердитый голос физички, Ирины Валерьевны.

      – Тигрина! – возбужденно зашептала Женя.

      – Вареньевна! – подтвердила Иза, тоже раскрасневшаяся от волнения. – Быстро! Берем книгу побольше – и за последний стол!

      Хулиганки бросились сейчас же исполнять свое намерение, а Люба, поглядев на них немного и недоумевая, что могло случиться, вышла в коридор.

      По коридору шла возмущенная физичка с белой прокладкой в руках.

      – Докатились! Школа называется! Куда их родители только смотрят?! – шумела она.

      Потом открыла дверь учительской, вошла туда… и на всю школу разнеслось:

      – Нет, вы представьте, вы представьте! Забежали в кабинет, пока меня не было, и повесили вот эту гадость прямо перед доской! На ниточке!!! Тюрьма, тюрьма по ним плачет! Да я такого в жизни… Что? Урок, урок у меня был в 11-м «А»!..

      Глава 8

      Родословное древо

      – Кто там?

      – Это я… Люба!.. Мы сегодня договаривались…

      – Ах, да, да.

      Багрянцева снова увидела женщину лет сорока с простым, скучным лицом, которая в недавнем прошлом разочаровала ее и родителей и у которой Люба хотела получить новые сведения.

      – Сейчас поставлю чайник… А родители где?

      – Я одна в этот раз.

      – А-а. Ну, вешай пальто.

      Люба разделась и прошла на кухню. В тот раз их принимали в большой комнате. Сейчас было проще и интимней. Располагающий к беседе антураж: традиционный радиоприемник над столом, хотя его никто не слушает, выцветшая клеенка, свисающая с потолка косичка луковиц, голубая подставка для ложки около плиты.

      – Что ж, слушаю, – сказала женщина, когда на стол было накрыто.

      Люба кратко изложила ей противоречия своих новых открытий.

      – Видите ли, тот «Ф.П.», которого