Динка. Валентина Осеева

Нет! – В голосе ее слышится обида и гнев. – Я не сыщик! – топая ногой, кричит она на Леньку.

      – Хорош сыщик! – усмехается Ленька, забавляясь ее гневом. – Сыщик – это Нат Пинкертон, пять копеек за выпуск! А ты куда годишься с оборкой энтой?.. Ну, чего разобиделась? Занозистая какая! Утес ей понадобился! Ну, прыгай головой вниз!

      Динка тоскливо оглядывается на камень... Леньке становится жаль девочку.

      – Ладно, – мрачно говорит он, – я поведу. Только слышь, Макака... Задумал я убечь от хозяина, а деться мне некуда, кроме этого места. Скажешь кому – пропал я.

      Динка отчаянно мотает головой.

      – Ну, посиди тут.

      Ленька раздвигает соседние кусты, расшвыривает кучу валежника, отодвигает в сторону тяжелые камни и вытаскивает из земли широкую крепкую доску.

      Подтащив ее к краю обрыва и перекинув через трещину, он долго пробует крепость доски ногой, потом смело шагает на середину и, схватившись за ветку сухого дерева, перепрыгивает на утес.

      – Вот как я! – весело говорит он, глядя на оробевшую Динку. – Теперь можешь идти! Тут твоих три шага, не больше. Только вниз не гляди. Боишься?

      – Боюсь, – сознается Динка.

      – Ну, боишься, так посиди маленько; а обвыкнут у тебя глаза, тогда и перейдешь.

      – Ладно, – соглашается Динка, усаживаясь на край доски. «Как же атаман переходил туда? Тоже по доске или просто прыгал? – думает она. – Наверное, просто разгонялся и прыгал – ноги у него большие, длинные. А у меня ноги маленькие и не очень длинные, мне не допрыгнуть, а надо по доске...»

      Ленька дважды переходит на обрыв, потом обратно на утес – проверяет доску.

      – Ну, обвыкли глаза? – спрашивает он.

      – Нет еще, – вздыхает Динка. – Доска-то... она качается...

      – Ну, а что ж такого? Это ведь не сходни. Ну, обвыкай еще, – соглашается Ленька и снова переходит на утес. Остановившись на самом краю его, он выжидательно смотрит на Динку и, вытянув почти до середины доски руку, ободряюще говорит: – Вот и рука моя. Шаг шагнешь и хватайся.

      Динка крепко сжимает зубы и встает на доску, но взгляд ее падает вниз, и она снова усаживается на обрыв.

      – Ну, что же ты? – разочарованно спрашивает Ленька, опуская руку.

      – Вниз поглядела... – жалобно оправдывается Динка.

      – Ну вот какая! Я же сказал: не гляди! – с досадой говорит Ленька.

      Динка снова встает на доску.

      – Давай руку! – решительно говорит она. Ленька напряженно вытягивается вперед.

      – Шагай – раз! Шагай – два! – считает он, подхватывая на середине доски Динкину руку и осторожно переводя ее на утес. – Вот и все!

      – Все! – облегченно говорит Динка и громко смеется от радости.

      – Ну, теперь не страшно! Обходи за мной камень, тут у меня скрытное жилье есть. Не жилье, а настоящая пещера Лихтвейса! – хвастливо говорит он.

      Динка трогает поросший мхом и кое-где пожелтевший камень с дырочками на поверхности.

      – Полезем на него! – просит она.

      – Полезем! –