Динка. Валентина Осеева

Среди этих недобрых лиц – испещренное морщинами лицо старого рыбака. Мягкий укоряющий взгляд его внушает доверие. Динка бросается к нему.

      – Дядечка! Дядечка! – бормочет она, прижимаясь к потной рубахе Митрича и захлебываясь слезами. – Дядечка... тот мальчик топил меня или спасал?

      Женщины невольно затихают. Митрич наклоняется к девочке и удивленно смотрит в ее умоляющие глаза.

      – Топил или спасал? – отчаянно цепляясь за него, повторяет свой вопрос Динка.

      Митрич кладет руку на ее голову.

      – Спасал, дурочка... – мягко говорит он.

      – А... за волосы... зачем? – всхлипывает Динка.

      Лицо Митрича освещается грустной улыбкой.

      – Ну как – зачем? Ведь утопший не сознает себя, цепляется. Завсегда их за волосы хватают, – объяснил он.

      Динка разнимает руки и, не глядя ни на кого, идет по берегу. Ноги ее тонут в песке, спотыкаются о камни.

      Громкий плач доносится до оставшихся на берегу.

      – Жалеет, – с чувством говорит Митрич и, словно извиняя девочку в глазах всех присутствующих, поясняет: – Глупая еще... Ишь, спрашивает, зачем хватал за волосья...

      Глава 6

      Дома

      Обычно Динка является домой незадолго до обеда и обязательно норовит проскользнуть через лазейку в заборе. Но сегодня она возвращается очень рано и идет прямо по дорожке. Первой ее видит Лина и бежит сказать Кате:

      – Идет наша беглянка! Недолго погуляла нынче!

      – Может, совесть заговорила? – предполагает тетка. Но когда девочка подходит ближе, обе они недоуменно переглядываются.

      На Динке мятое непросохшее платье, волосы ее стоят дыбом, а на лице и в медленной походке выражение равнодушия и покорности.

      – Батюшки! – охает Лина. – Что это она с платьем делала? Стирала его, что ли? – И шепотом добавляет: – Умаялась...

      Но выбежавшая из комнаты Мышка чует недоброе.

      – Катечка! Смотри, какая Динка... Не ругай ее! – горячо просит она тетку. – Не говори ей ничего сейчас.

      Но Катя и не собирается ничего говорить; она тоже обеспокоена странным видом девочки.

      «Заболела?» – с тревогой думает она и идет искать градусник.

      «Не емши», – догадывается Лина и идет греть ей завтрак.

      Мышка сбегает с крыльца.

      – Иди, иди, – ласково говорит она сестренке, – тебя никто ругать не будет. Ты ведь ненадолго уходила. Что ж тут такого?

      И оттого, что Динка молчит, тревога ее разрастается. Она заглядывает сестре в глаза, обнимает ее за шею. Шея у Динки холодная, мокрая, платье тоже мокрое,

      – Ты была на берегу? Ты упала в воду? Но ведь платье просохнет, что ж тут такого? – испуганно бормочет Мышка, и, чувствуя потребность как-то успокоить сестру, она напоминает ей, что завтра воскресенье, что мама весь день будет дома и что к ним придут «всамделишные» гости. – Мама привезет что-нибудь вкусное, мы будем их угощать!

      Динка шевелит губами и, отстраняя сестру, капризно тянет:

      – Я есть хочу...

      – Есть? – радуется Мышка и стремглав мчится