Танцующая на волнах. Анна Данилова

вроде все и так ясно. Он болен, собирается оставить свой бизнес жене, хочет, чтобы все окружающие… Так, подожди, я что-то и сама не совсем понимаю, какое ему дело до окружающих… Хочет пустить пыль в глаза – мол, у них все замечательно, стабильно, они живут вместе.

      – Ну и что? Если он умрет, его дело все равно достанется его жене, если он этого только захочет. О каких окружающих может идти речь, если он поселился в «Астории»? Он что же, думает, что все его друзья повалят в эту гостиницу, чтобы убедиться в том, что он живет там со своей женой? Это же полный бред. Кому какое дело, кто с кем живет и насколько прочен брак? Ему нужно алиби…

      – Алиби? Для кого?

      – Для жены. Ее нет, понимаешь? А вещи ее ты сама видела в шкафу, так?

      – Так, да на мне ее одежда, я же говорила… И эта куртка, и даже джинсы с водолазкой.

      – Вот теперь и пораскинь мозгами, где может в это время быть его жена?

      – В Африке.

      – Да пришил он свою жену, вот что я тебе скажу. А ты ему нужна, чтобы потом, если труп обнаружится, персонал гостиницы подтвердил, что он жил здесь со своей женой, а труп принадлежит совершенно другой женщине. Или что-нибудь в этом духе…

      – Ты что, криминальных романов начитался? Алиби… трупы… Ты бы видел его – он сущий ангел. Красивый молодой мужчина, очень обаятельный. Богатый. Зачем ему убивать свою жену?

      – Мало ли…

      – И что ты предлагаешь?

      – Дергать от него.

      – Но я же деньги взяла.

      – Верни, извинись, скажи, что встретила другого парня… Переночуешь сегодня у меня, а завтра, если захочешь, вернешься в свою гостиницу, придешь в себя, можешь еще немного походить по музеям и – ту-ту! – домой!

      – Ты хочешь сказать, что Шехов не болен?

      – А ты вспомни, как у вас все было… в постели…

      – Отлично, и вспоминать нечего.

      – Вот и делай выводы. Разве мужик при смерти будет таким, как ты говоришь, активным? Да он психологически бы не смог… ничего…

      – Тебе видней.

      Настроение Маши совсем упало. Ей захотелось домой, в свою квартиру, забраться под одеяло и уснуть. Петербург уже не казался ей столь романтичным городом, а Шехов – неизлечимо больным. Саксофонист Миша разбил ее розовые очки, и теперь она должна была принимать решение: оставаться рядом с Шеховым или нет.

      – Но раз я ему нужна, то что мне угрожает?

      – Ты так хочешь пожить в «Астории»?

      – Может, это будет самое приятное воспоминание за всю мою жизнь? Ведь не случайно же я встретила его на Невском. Значит, так было предопределено…

      – Поступай как знаешь.

      Маша вспомнила, что прихватила из машины Шехова записную книжку. Она достала ее и принялась листать.

      – Вот стащила из его машины, – честно призналась она. – Я даже нашла здесь номер мобильного его жены, Шеховой Елены Андреевны. Может, выйдем отсюда, тут так шумно…

      – Ты хочешь ей позвонить?

      – Ну да. Таким образом я узнаю хотя бы, жива она или нет.

      – Ладно, пошли отсюда… Только сначала расплатиться надо…

      Они