Танцующая на волнах. Анна Данилова

скучно. Оставалось найти еще одного Владимира со своими заморочками, женами, банками, смертями… Ну уж нет, у богатых свои причуды. И тут она заметила у киоска, торгующего сигаретами, парня в джинсах и с маленьким рюкзачком на плече. Русые длинные кудри, веселые мальчишеские глаза, светлые усы и розовые припухшие губы.

      – Слушай, ты не разменяешь сотню баксов? – спросила Маша, когда парень отошел от киоска.

      – Ты что, откуда у бедного студента такие деньги?

      – Ты случайно не музыкант?

      – Откуда ты знаешь? – Он расплылся в улыбке. – У меня что, на лбу написано?

      – Ну… кудри вразлет, в ухе – серебряная серьга, денег нет, одухотворенное лицо… Музыкант, одним словом.

      – Вообще-то я на саксофоне играю, подрабатываю на Невском днем… Но сейчас уже поздно, да и устал я.

      – Где же твой саксофон?

      – У приятеля оставил, чтобы завтра не тащить его через весь город… А ты, наверное, приехала на Эрмитаж поглазеть?

      – Ну да…

      – Не стоит, правду тебе говорю. Если хочешь, я тебе в двух словах расскажу, что там.

      – Ну да?

      – У тебя лексикончик хромает, ты, кроме «ну да», что-нибудь еще говорить умеешь?

      – Ну да.

      Они расхохотались.

      – Ты питерский?

      – Питерский, коренной.

      – Тогда подскажи, где я могу убить… – она посмотрела на часы, – почти четыре часа.

      – Это смотря как ты собираешься их убивать.

      – Чтобы было весело, шумно и безопасно.

      – Я знаю одно такое место. Клуб. Ты пиво любишь?

      – Ну да.

      – Ты смешная. Пойдем? Там и доллары разменяем. Тебя как звать-то?

      – Маша, а тебя?

      – Фаусто Папетти. Шутка. Меня зовут Миша.

      – А это далеко?

      Но он вместо ответа взял ее за руку и повел. Совсем как утром ее повел Владимир. Она выдернула руку.

      – Ты чего? Боишься меня, что ли?

      – Ну да.

      Глава 4

      Отъехав на машине подальше, чтобы Маша не смогла его заметить, Владимир припарковал машину и достал телефон.

      – Женя? Это я. Думаю, я совершил ошибку. Сказал ей, что у меня смертельная болезнь, что я должен скоро умереть.

      – Это я уже слышала, только не поняла, зачем тебе это.

      – Чтобы вызвать в ней жалость и чтобы она не бросила меня раньше времени. Знаешь, она идеально подходит на роль Лены. Когда она надела ее джинсы и зеленую водолазку, ты помнишь эту водолазку, распустила волосы, тряхнула ими совсем как Лена, потом собрала их в узел и заколола на затылке, у меня аж сердце защемило. Знаешь, мне до сих пор не верится, что ее нет…

      – Мне тоже.

      – Я бы отдал все на свете, чтобы только это оказалось сном. Ленки нет, представляешь? И все из-за вашей бабьей дурости. Я не знаю, кто подсунул ей эту книгу, кто так сильно повлиял на нее… А ты-то, где были твои хваленые мозги? Ты же у меня умница-девочка, Женька! Ты хотя бы соображаешь, что натворила?

      – Будешь давить на меня – пойду и во всем признаюсь.

      – Ты