Вторая жизнь майора. Владимир Сухинин

запрошенную цену, посетители широко раскрыли рты. Красная цена нашим лошадкам – восемь золотых. Еще по десять серебрушек за сбрую. Память паренька полностью заняла свое место и стала моей. А моя память, вместе с тоской и горечью, уходила куда-то вглубь и растворялась на каких-то слоях сознания. Зато проявились гены наших общих с Ирридаром предков-купцов. Которые не упускали возможности содрать три шкуры с любого, коли позволяли обстоятельства.

      – Деньги принес? – повысив голос, властно спросил я.

      Хряк испуганно сжался.

      – Не извольте беспокоиться, барин, все здесь, – и подал мне кошелек.

      Я высыпал монеты на стол, отсчитал 24 золотых. Остальные всыпал в его кошель и вернул.

      – Зачем лишнее отдавать, – пожурил я его. – Все, как и договорились. Мне чужого не надо.

      На этих словах кто-то из посетителей «хрюкнул», но на него сразу зашикали. В зале установилась тишина.

      – Ну что, поздравляю вас, рен, с удачной сделкой. Кони ваши, потом заберете на конюшне, – сказал я.

      – Я могу идти? – затравленно спросил лошадник.

      – Конечно нет, – сурово ответил я. – Между нами вопрос чести. – Я выпрямился, гордо выпятив подбородок. – Ты, рен, оскорбил дворянина. Знаешь, что за этим следует? – Я вовсю вживался в новую роль и отдавался ей без остатка.

      – Помилуйте, милорд, – опять заблажил он.

      – Не перегибай, – строго сказал я. – Ты – не мой холоп, а я не твой господин. Значит, так, Хряк, жалко мне твоих детей. Сиротами вырастут, по миру пойдут. Я этого не хочу. Через пять рид здесь должны лежать пятьдесят золотых, – указал я на стол. – Если не будет, я доем свой завтрак, а потом пойду и сожгу твой дом вместе со всеми.

      Лошадник схватился за сердце.

      – Да, ты такой. Ты сможешь, – задумчиво протянула Шиза.

      Разглядывая застывшего Хряка, я понял: клиент проникся!

      – Но я хочу проявить к тебе милость и показать свою доброту. Пшел вон! – дал я команду, подкрепив ее посылом страха.

      По-поросячьи взвизгнув, Хряк помчался на выход, словно стадо откормленных свиноматок.

      А я сел и с прежним удовольствием продолжил свой завтрак. Вокруг меня образовалось пустое пространство. «Ну и ладно», – подумал я.

      Скоро, пыхтя как паровоз, весь в поту залетел в зал лошадник и, не сбавляя скорости, подбежал ко мне, рухнул на колени и подал кошель.

      – Вот, ваша милость, простите, я виноват.

      Небрежно кинув кошель Хряка себе в сумку, я махнул ему рукой.

      – Свободен. – И уже вслед добавил: – Коней не забудь, лошадник.

      – Итак, это твой первый относительно честный заработок. Поздравляю! Ты только что сдал тест на профпригодность. Никто не усомнился в твоей дворянской природе, – подала голос Шиза.

      Зак прибыл на постоялый двор следом за Хряком-лошадником. Сюда он приходил часто и всегда пораньше. Выбрать место, перекусить и приготовиться слушать.

      Постоялый двор Руха находился на перекрестке Северного торгового тракта и был местом очень оживленным. Кого здесь только не увидишь: едущих