Еврейская диетология, или Расшифрованный кашрут. Петр Люкимсон

Читать онлайн.
Название Еврейская диетология, или Расшифрованный кашрут
Автор произведения Петр Люкимсон
Жанр Здоровье
Серия
Издательство Здоровье
Год выпуска 2016
isbn



Скачать книгу

молча, сложа руки, чувствуя, как от голода сводит желудок и все плывет перед глазами, но одновременно я точно знаю, что мне нельзя, запрещено есть этот вкусный борщ, потому что это – ТРЕФА. Еврей не может, не должен есть трефу, он должен есть только КОШЕР, ибо так заповедовал ему Бог и так я обещал маме, когда меня уводили в солдаты.

      – Что, жиденок, опять бунтуешь? – раздается надо мной голос унтера. – Ну-ка, бери ложку и ешь! Щи нынче вышли знатные!

      Я сижу молча, не шевелясь, уставившись взглядом в пространство.

      – Попробуй! – унтер зачерпывает ложкой ароматную густую массу, подносит ее к моему рту и ложка натыкается на стиснутые мной зубы.

      – Ну, шамай! – по голосу явно чувствуется, что унтер начинает терять терпение…

      – Да жри же тебе говорят! – и его железный кулак вдруг обрушивается на меня откуда-то сбоку, и я лечу со скамьи на пол и только на полу чувствую, как в голове все взрывается от боли.

      – Ты у меня будешь жрать, сука! – орет унтер. – Врешь, будешь! С голоду ты не подохнешь – я тебя сам палками забью!

      И затем с явной обидой в голосе он объясняет оттащившим его от меня в сторону солдатам:

      – Я к нему, как к человеку, а он… Антихрист – он антихрист и есть!

      Тут я просыпаюсь, и понимаю, что на деле, в реальности все, наверное, было куда страшнее. Сколько их было – еврейских мальчиков-кантонистов, засеченных розгами до смерти, просто скончавшихся от истощения, но так и не попробовавших казарменной еды только потому, что старорежимный еврейский Бог три с половиной тысячи лет назад дал евреям законы о трефном и кошерном, о разрешенном и запрещенном в пищу?!

      Да, наверное, многие из этих пацанов, которых забривали в армию в двенадцать-четырнадцать лет, в конце концов ломались и, по меньшей мере, в течение двадцати пяти лет службы ели всякие блюда с запретной евреям свининой. Некоторые из них умудрялись дослужиться до полковничьих, а то и генеральских и адмиральских погон, становились офицерами генштаба русской армии и даже преподавали в военной академии. Один из них командовал в свое время обороной Севастополя и, словно в насмешку над его собственной горькой судьбой, в честь него было названо самое знаменитое российское училище для будущих моряков.

      Но имена этих талантливых еврейских детей, прорвавшихся из рядовых в военную элиту России, являются достоянием, скорее, русской, чем еврейской истории. А вот мальчики, умиравшие от голода и побоев, но так и не преступившие законы своего Бога, и сегодня живут в памяти еврейского народа, навсегда войдя в огромный пантеон тех его мучеников, которые умерли во имя веры, освятили имя Всевышнего…

      …Есть у меня и другой сон, в котором я предстаю маленьким, толстым местечковым евреем в смешном лапсердаке. Я бегу по узким улочкам местечка, задыхаясь и чувствуя, как все сильнее и сильнее начинает колоть в боку, словно кто-то вонзил туда иголку. Я бегу, хотя смешно даже думать о том, что я могу убежать от трех скачущих за мной по пятам на высоких жеребцах то ли махновцах, то ли петлюровцах. И они тоже знают, что никуда мне от них не деться, и чуть придерживают коней, чтобы продлить это потешное зрелище… Но вот и все – тупик. Я останавливаюсь и вижу, как на меня надвигаются трое дюжих украинских парубков.

      – А правда, шо жидам не можно йисты сало? – спрашивает один из них.

      – А ты дай ему кусок – вот и узнаешь! – с гоготом отвечает второй.

      – Слышь, жид, съешь сало! – подступает ко мне махновец-петлюровец, держа в руках белый, пахнущий чесноком кусок жира.

      – Гляди, не ест!

      – Так ты ему в рот засунь, слышишь?!

      Я стискиваю изо всех сил зубы, но, повалив, меня на пол, хлопцы разжимают их саблей, и впихивают мне в рот кусок свинины. Господи, за что мне это, за что?!

      Только б не совершить этот страшный грех, только бы не проглотить эту гадость.

      – Ну, как, жид, сожрал? Чего молчишь-то?! Слышь, он, кажется, во рту его держит!

      – А ты ему нос-то пальцами зажми, и следи, чтоб не выплюнул. Захочет дышать – съест!

      Сильные пальцы сжимают мне ноздри, и я действительно, не могу дышать. Пробую инстинктивно открыть рот, но на него тут же опускается тяжелая ладонь.

      – Э, нет – хочешь дышать, проглоти сало!

      Господи, укрепи меня, не дай мне нарушить то, что Ты заповедовал нам у горы Синайской…

      Из-за недостатка воздуха откуда-то изнутри подымается смертельная тяжесть, она становится все невыносимее, мир начинает плыть у меня перед глазами и затем приходит темнота…

      – Сдох, собака! – доносится до меня чей-то удивленный голос, и я, наконец, тяжело дыша, выныриваю из этого сна.

      – Все твои сигареты! – ворчит рядом жена. – Ты собираешься бросать курить или нет?!

      Что ж, возможно, и в самом деле во всем виноваты сигареты, но ведь и это тоже было – со времен Богдана Хмельницкого "накормить жида свининой" было излюбленной игрой убийц и погромщиков, и многие евреи умерли только потому, что предпочитали умереть от удушья, но не преступить через запрет Торы.

      От