Фиолетовое солнце. Роман. Анна Синельникова

не перевесит чаша иная…

      – А слышал, что поиск марсиан завершён?! Учёные доказали, что индейцы – это и есть тот самый марсианский народ, который поспешно переселился с Марса на Землю, когда атмосфера Марса стала не пригодной для их жизни.

      – Люди загадочные существа… Знаешь от какого слова, от слова Гад, то есть более чем гадочные, они сверх гадочные, за пределами гадочности.

      – И гадание – от слова Гад – искуситель? Искушение вляпаться в гадость какую-нибудь?

      – А то! Реальное совращение, ничем не прикрытое, – улыбнулся КМ. – Ни х*я, люди своего счастья не понимают просто, оно есть всегда рядом – только принимай его и всё, всё ведёт к счастью, всё есть оно счастье, пока человек со своим грёбанным искажённым восприятием туда не лезет. Счастье повсюду! Только хватай где, втягивай носом его неповторимый аромат и наслаждайся… – и КМ мечтательно втянул воздух ноздрями и замер с улыбкой на губах.

      – Пашут многие, а герой один, счастье…

      – Не в поэзии счастье, а свободе. Свобода быть каждый день собой свободным. А любая деятельность делает нас зависимыми от этого мира и от других людей. Ну, вот, любишь ты его и чё? Что дальше? Поздравляю! Хотя поздравить тут особо не с чем… А со мной ты счастлива?! – спросил он полностью укрывая меня в своих объятиях.

      – Более чем.

      Фиолетовое солнце.

      Глава 35. Невесомость и опустошение

      Болтаясь где в самом центре вселенной, ощущая полную невесомость в жизненном пространстве, проходили дни. Если вам знаком откат после эмоционального стресса, то вы сможете понять это состояние.

      Вчера была тусовка, люди, эмоции, экспериментальные существа…

      Дамоклов меч висел остриём вниз. Мяч иллюзий постоянно скакал из стороны в сторону.

      Мир переливался и заливался своими красками.

      А теперь опустошение и болтание где-то посреди вселенной испытываю.

      Что-то такое. Нечто такое.

      Болтаешься где-то без опоры и понимания, что случилось и что будет, невесомость какая-то, не знаю.

      – Я опять не работаю. Теперь меня никто совсем не любит.

      – Зачем ты так говоришь? Разве это может быть как-то связано?!

      – А вот если ты перестанешь работать, кто станет тебя любить?

      Фиолетовые бабочки осознания летят над миром…

      Глава 36. Ночь

      Ты приходил ко мне прошлой ночью, целовал меня. Такой уверенный, твёрдый, сильный. Очень сильный образ, упругий какой-то, как будто бы даже совсем несгибаемый. Как будто бы эту картинку сна даже, если попытаешься ткнуть, свернуть, оттолкнуть, отодвинуть, убрать, ничего не сможешь сделать – она вернётся снова в исходное положение. Это ты.

      Только ты ко мне приходишь. Только ты так. Очень сильно. Потому надёжно. Только тебя принимаю. Принимаю к себе. В себя. В свою вселенную. Какой ты там – я не знаю. Но ко мне приходишь именно тем, кто нужен, кого жду. Люблю. Снова люблю. Люблю как круговорот вещей в природе через любовь, проходя всё новый и новый круг через любовь и с тобой, никак иначе.