Дублерша для жены. Марина Серова

случай. Надеюсь, у нас с вами все будет оптимистичнее. Что касается супружеских обязанностей, то исполнять их – по желанию. Лично я ни на чем не настаиваю. – Седой ловелас снова хитренько улыбнулся в усы, словно произнеся про себя пошлую поговорку: «Да куда ты денешься, когда разденешься». – Вы просто должны изображать мою жену на людях и, что самое сложное, в семье.

      – В чьей семье?

      – В моей, разумеется. Точнее – в семье Алины.

      – Так что… – не поняла я, – Борис Оттобальдович не знает об опасности, которая угрожает его дочери?

      – Не знает, и я ка-те-го-ри-чес-ки против того, чтобы он узнал. Я сам в состоянии решить эту проблему. К тому же чем больше людей будут знать о подмене, тем больше возможности утечки информации, – заявил Эллер.

      – Вы так полагаете? Но Бжезинский ее отец. К тому же он человек весьма влиятельный, со связями и на периферии, и в Москве. Конечно, я не говорю, что у него больше связей, чем у вас, но тем не менее…

      – Вот вы сами все и сказали, Женя! – перебил меня клиент. – Кстати, у него не больше, а даже, напротив, намного меньше связей, чем у меня. Если уж на то пошло, буду с вами откровенен. Борис Оттобальдович меня недолюбливает. Алина – человек внушаемый. Если Борис Оттобальдович узнает, что дочери грозит какая-то опасность, то он тотчас же спишет источник этой опасности на меня и потребует развода. За тот почти год, что я женат на Алине, я его досконально изучил. Тяжелейший человек, с совершенно невыносимым характером. Ходят слухи, что один из ухажеров его дочери – еще до замужества Алины, разумеется, – был отправлен на тот свет по прямому указанию Бориса Оттобальдовича. Если старику что-то не нравится, он встает на дыбы!

      «Старику… – возмутилась мысленно я. – Ты-то сам, гусь лапчатый, хоть усы и распушил и грудь выпятил, все равно уже в пенсионную категорию клонишься. Со временем, братец Леонардушка, не поспоришь. И не таких Леонардов оно валило».

      – Я поняла вас, Леонард Леонтьевич, – сказала я вслух. – Сформулирую вопрос иначе: а кто вообще будет знать о том, что я и Алина – разные люди?

      Эллер на мгновение задумался, а потом ответил:

      – Я и вы. Хотя нет, постойте. Мой личный охранник Сережа Вышедкевич. Я доверяю ему, как самому себе. Вот он еще будет знать.

      – Это не тот ли представительный мужчина, что встретил меня в дверях ресторана и проводил сюда? Он мне показался знакомым. Да… ведь он, собственно, и в Москве тогда ко мне подходил. Однако внешность у него, по-моему, не самая запоминающаяся.

      – Совершенно верно. Это он и есть. Ему можно доверять полностью. Он два раза спасал мне жизнь.

      – Хорошо. Но, Леонард Леонтьевич, речь сейчас идет не о вашей жизни, а о жизни вашей супруги. Кто ей угрожал, где, при каких обстоятельствах? Ну и когда это было?

      Кинематографический мэтр поморщился:

      – А разве это имеет значение?

      – Что-о-о? Имеет ли это значение? Представьте себе, что я должна пройти минное поле, а у вас есть схема местонахождения мин. Я прошу вас дать мне эту карту или схему, а вы говорите в ответ: