Дублерша для жены. Марина Серова

Алина? Именем вашей жены, да?

      – Совершенно верно. Он принял вас за нее. Неяркое клубное освещение несколько скрадывает те отличия, которые существуют в вашей внешности и в облике Алины, но все же… – Леонард Эллер подался вперед и, понизив голос, хотя нас и так никто не мог слышать, четко, хоть и тихо, проговорил: – Дело в том, Женя, что вы поразительно похожи на мою жену. Те же черты лица, тот же оттенок кожи и цвет глаз, тот же рост и, насколько я могу судить, гм… то же телосложение, тот же тип фигуры. Вот к тому я и сказал: будьте моей женой. На время, конечно, пока не минует кризис и ситуация не разрешится.

      – То есть вы предлагаете мне заменить вашу Алину, не так ли, Леонард Леонтьевич? – спросила я в упор.

      – Ну, можно сформулировать и так.

      – И вы полагаете, что меня будут принимать за нее? Полагаете, что это технически осуществимо? Одно дело, когда меня – при клубном освещении! – принял за Алину ваш охранник. Совсем другое дело, сможет ли меня принять за нее, скажем, отец Алины.

      – Во-первых, мой охранник – человек с профессиональной наблюдательностью. Он так просто ничего не путает. Да вы просто не видели Алину! Если мы придем к согласию, то я передам вам видеокассету, где снята Алина, и вы убедитесь, какое у вас с ней сходство! Даже голоса у вас одинаковые. Откровенно говоря, я не думал, что возможно подобное сходство безо всякого грима. Но тут оказалось – возможно. А как человек, имеющий отношение к кинематографу, могу сказать: у вас очень «благодарное» лицо для внесения дополнительных нюансов. Подвижное, пластичное, с сильной мимикой.

      – И вы думаете, что я смогу сыграть Алину?

      – Я не думаю. Я уверен. Уверен как человек, который кое-что смыслит в режиссуре, актерской работе и гриме, – горделиво заявил Эллер, выпячивая грудь. – Кроме того, я полагаю, что вы не лишены актерских данных. Насколько я понял из вчерашнего и сегодняшнего общения с вами, вы очень артистичная особа. И если с вами еще позаниматься…

      – Это излишне, Леонард Леонтьевич, – перебила я собеседника, – и неразумно. Какой смысл брать на работу человека, который не умеет в совершенстве делать то, ради чего его нанимали? Ни к чему. Вот и меня не надо учить. Если вы полагаете, что у нас с Алиной общий тип лица и фигуры, то я могу сказать вам с уверенностью: с ролью я справлюсь. Но тут нужен дополнительный штрих, понимаете?

      – То есть?

      – Невозможно сыграть конкретного человека так, чтобы нельзя было распознать замену. Сыграть социальную категорию – ну, там, бомжа, проститутку, министра, профессора или богемного деятеля – неимоверно проще, чем какого-то определенного человека. Нужен штрих, зацепка, интересный ход, позволяющий избегать полного сходства, достигнуть которого в принципе невозможно.

      Эллер задумался.

      – Дело в том, что Алина хотела делать себе пластическую операцию, – произнес он. – Косметическую. Что-то связанное с формой носа и век. Можно сыграть на этом. Она постоянно недовольна своей внешностью. Алина ведь уже делала себе операцию – в