Карты моста. Ася Михеева

последний, – Капитан Грюнер посмотрел на меня, нахмурился, – лоция к Третьему Северу окончательно перестала работать два года назад.

      – А… – сказал Ванг, что-то посчитал на пальцах и тоже поскучнел, – а сухопутный лес?

      – В Казиме корабельного не осталось, – ответил старик, – новое сажали, и сажают, но тому расти ещё до кондиций лет двадцать. Сынок, – он кивнул Вангу, – ты бы нас… познакомил, что ли.

      Я сглотнул. Ну вот. Брат кисло на меня посмотрел. Обижать старика не хотелось, а проходить весь круг заново – тоже удовольствие из средних.

      – Капитан Грюнер, – мягко сказал Ванг, – это мой штурман.

      Я оторопел. Ай да Ванг, ведь может и сработать.

      – А звать-то тебя как, штурман? – ласково уточнил старик. Что ж. Не сработало.

      Ванг вздохнул, сморщился и пожал плечами.

      – Видите ли, у него врождённая детерминанта такая. Ни лица, ни фигуры, ни имени никто не может запомнить. Так что, собственно, никак не звать.

      – «Эй, ты» – отлично годится, – вставил я, – кроме шуток, это самое удобное. Я отзываюсь.

      Капитан открыл рот, сделал брови домиком и завозился, вставая. Мы с братом дружно застонали.

      – Большая честь быть знакомым с вами лично, Ваше Высо… – начал капитан.

      – Напоминаю вам, капитан Грюнер, что титулование потомков, не признанных официально, запрещается и приравнено к оскорблению Короны, – поспешно перебил его Ванг.

      – Да-да, – добавил я.

      – Плевал я сегодня на Корону, – встопорщил усы старик, – впрочем, понимаю. Штурман капитана Ванга. А что ж вы с такой детерминантой…

      – Только не в магию, – снова перебил я его, – поверьте, были причины. Только не это.

      – А не пойти ли нам к капитану Рори? – вдруг сказал капитан Грюнер, – старая кочерга ведь тоже волнуется.

      И мы пошли к капитану Рори. Дорогой обсуждали исключительно вопросы корабельного леса, в которых я совершенно ничего не понимаю, так что с удовольствием не вмешивался. Почему я не пошёл домой? Тогда я не понимал, а потом смекнул, что слово «штурман» привязало меня к Вангу крепче, чем мы оба могли предположить. Ведь впервые – если не считать запрещённого «Ваше высочество», обо мне кто-то сумел сказать хоть что-то определённое. Кто бы в моем положении не пошёл?

      Капитан Рори оказался таким же бодрым стариком, как Грюнер, только не кругленьким, а длинным и мосластым. Нас всех троих накормили, меня снова кое-как представили, Рори, к счастью, не вспомнил о королевском конфузе почти тридцатилетней давности, а Ванг и Грюнер не стали напоминать. На Мосту множество людей с большими и неудобными детерминантами, и многие из них не желают заниматься магией. Мой случай, конечно, самый забористый, но пониманию вполне подлежит. Мало ли кому как не повезло. Бывает, люди день своей смерти с детства знают – и ничего.

      Уже ближе к полуночи, где-то на сороковой истории о том, как экзаменовались сами старики у каких-то древних капитанов, и как они сами драли восемь шкур, уже выйдя с морской