Империя Тигвердов. Танго в пустоте. Тереза Тур

Я приложил сильно.

      Начальник контрразведки кивнул.

      Они удалились.

      И в тот момент, когда я осталась одна, передо мной замерцало марево портала, в который меня и поволокло.

      Дом Ричарда. Гостиная. Камин. Перед ним стоят два кресла, словно ждут нас… А за окном – метель. Точно такая же, как в тот день.

      Я как зачарованная опустилась в кресло и уставилась на пламя камина. Не знаю, сколько просидела, пока не очнулась от голоса Джона Адерли – камердинера милорда Верда:

      – Миледи Вероника… Вы вернулись?

      Перевела взгляд на него. Грустно покачала головой:

      – Нет. Просто учусь строить порталы, и у меня плохо получается.

      – Порталы строить – это нужное дело, – рассудительно заметил бывший солдат. – А вот то, что не возвращаетесь – плохо. Хотя… после того, что произошло…

      Он прошел через гостиную, тяжело ступая. Налил себе в бокал чего-то из господских запасов. Посмотрел на меня вопросительно:

      – Миледи?

      – Третий день подряд алкоголь – это сильно, – отрицательно покачала я головой. – Пока воздержусь.

      Джон не стал спорить, выпил, сел в кресло рядом со мной.

      – Дом по ночам скрипит. Как будто плачет, – пожаловался он мне. – А днем так тихо… Словно все вымерло. Ни голосов. Ни движения. Только мы и бродим привидениями. Жутко.

      Я опять уставилась в пламя камина. Он мне напоминал цвет глаз Ричарда, когда они начинали полыхать от страсти… Или от дикого гнева. И то, и другое помнили эти стены.

      – Миледи… Вы сможете простить моего господина? Когда-нибудь? – вдруг спросил Джон. – Ведь он, как только скинет заклятие и опять начнет мыслить здраво, – обязательно придет к вам.

      – Не знаю, – вздохнула я. – А вы откуда знаете, что милорд под заклятием? Он так уверен, что я и император…

      Не смогла продолжить.

      – Тьфу, глупость какая… – поморщился камердинер. – Видел я эту гадость на кристалле, пока люди графа Крайома запись не изъяли. Там же понятно, что все это затеяла графиня Глория Олмри, чтобы хоть напоследок гадость вам и милорду сделать.

      – А вы как поняли, что на записи графиня? – Я окаменела.

      – Да что там понимать, если это все происходит в ее столичном доме – как есть ее будуар. А тот, кто императора изображает, – мальчишка, наверное, какой-нибудь, что влюбился в крокодилицу эту. Да и не понял, дурак, чем ему это грозит.

      Я вспомнила зеркало в золоченой раме. Содрогнулась. А вслух сказала:

      – Пять лет рудников. Но без поражения в правах.

      – Император милостив, – недовольно проворчал слуга. – Излишне.

      – А откуда вы знаете, как выглядит будуар графини?

      – Что ж у нее – слуг нет?

      – Вы что – показывали запись еще кому-то? – обомлела я.

      – Нет, что вы! – возмутился слуга. – Только картинки с интерьером.

      – Простите.

      Джон поднялся. Снова дошел до столика с алкоголем. Выпил.

      – Вопрос только в том, почему милорд не почувствовал, что его обманывают, как позволил