Мое непослушное сердце. Сьюзен Элизабет Филлипс

так вот, давайте немного поразмыслим. Что случилось бы, окажись ситуация прямо противоположной?

      – Не понимаю, о чем вы.

      – Представьте, как можно охарактеризовать ситуацию, при которой мне вздумалось бы залезть в постель к вам, спящей женщине!

      – Это… – пробормотала Молли, нервно теребя ткань, – д-да, теперь ясно, что вы хотели…

      Глаза Кевина превратились в щелки.

      – Всякий назвал бы это насилием, – зловеще закончил он.

      – Вы действительно считаете, что я изнасиловала вас?

      – Конечно, – холодно бросил он.

      – Но это смешно! Вы… вы не сопротивлялись!

      – Только потому, что спал и принял вас за другую.

      А вот это больно. Ужасно больно.

      – Понимаю.

      Но Кевин не намеревался отступать. Его подбородок упрямо выдвинулся вперед, кулаки сжались.

      – Вопреки сплетням я не тащу в постель кого попало. И обычно стараюсь как следует узнать женщину, прежде чем переспать с ней. И никому не позволяю себя использовать.

      А она воспользовалась беспомощностью спящего человека. Молли хотелось плакать.

      – Извините меня, Кевин. Мы оба знаем, что мой поступок непростителен. Давайте забудем об этом.

      – Боюсь, у меня не слишком широкий выбор, – процедил он. – Кроме того, я не хотел бы прочитать об этом в «желтой» прессе.

      Молли попятилась к двери.

      – Надеюсь, вы понимаете, что я никому ничего не скажу.

      Он с отвращением уставился на нее.

      Лицо Молли жалко сморщилось.

      – Я… мне очень жаль. В жизни ни о чем так не сожалела. Правда.

      Глава 4

      Дафна спрыгнула со своего скейтборда и присела в высокой траве, чтобы получше разглядеть гнездышко.

Дафна находит крошку-крольчишку(предварительные наброски)

      Кевин снова впрыгнул в блокируемую зону. Шестьдесят пять тысяч вопящих, беснующихся болельщиков вскакивали, размахивали руками, свистели, но его глухим коконом окружало абсолютное безмолвие. Он не думал ни о болельщиках, ни о телекамерах, ни о комментаторах. Все его мысли были о том, ради чего он появился на свет. Об игре, изобретенной специально для него.

      Лион Типпет, его любимый принимающий, прошил беспорядочную толпу соперников и оторвался от толпы, готовясь к тому сладостному мгновению, когда Кевин влепит мяч ему в ладони.

      Но тут комбинация едва не сорвалась. Неизвестно откуда возникли нападающие, готовясь перехватить пас.

      В крови Кевина запел, забушевал адреналин. Схватка завязалась слишком далеко от него. Лион нейтрализован. Срочно нужен другой принимающий, но Джамала сбили, а Стабса пасли сразу двое.

      Бриггс и Вашингтон прорвали оборону «Старз» и неумолимо надвинулись на него. Те же огнедышащие драконы, в обличье защитников «Темпа-Бей», вывихнули ему плечо в прошлом году, но Кевин не собирался расставаться с мячом. С той привычной бесшабашностью, что доставила ему за последнее время столько бед, он посмотрел налево и… сделал резкий, слепой, безумный бросок вправо. Ему необходима брешь в сплошной цепи белых фуфаек.