Король на именинах. Сергей Зверев

и имеющий непрезентабельный вид, может договориться с любым – и с начальником самого высокого ранга, и с мелким, вечно пьяным сантехником. Когда сантехник являлся к Шурику, он всегда бывал трезв как стекло. Благодаря стараниям тучного соседа уже на второй год в доме перекрыли крышу, поменяли проводку, покрасили стены, а еще через год была сменена вся сантехника и газовые плиты.

      К нему часто, иногда даже довольно поздно, приезжали странные типы на очень дорогих машинах. Разговаривали с Шуриком тихо, причем настолько тихо, что подслушать разговоры никому из соседей не удавалось.

      «Приезжают, уезжают. У каждого свой бизнес», – решили соседи.

      Когда у Шурика спрашивали о работе, он передергивал плечами, морщил нос и фыркал:

      «Неужели вам это интересно? Работа как работа. У кого-то что-то есть, а кому-то это что-то позарез нужно. Люди могут жить в разных концах города или в одном подъезде, но не знать, что они нужны друг другу. А я, Шурик, в курсе, можете себе представить. Вот и помогаю людям, свожу их».

      – И что, с этого можно жить? – удивлялись любопытные соседи.

      – Видите, я же живу, значит, можно.

      Одни соседи думали, что Шурик – маклер, сдает и покупает квартиры по Москве и под Москвой, разменивает, находит более выгодные варианты, а люди за это платят ему процент от сделки. Другие соседи предполагали, что деятельность Шурика связана с брачными агентствами. Сидит он себе дома у компьютера, тасует анкеты, а затем отправляет электронные сообщения, и за это богатенькие иностранцы выкладывают свои иностранные денежки за русских невест – служанок, рабынь.

      Самая невероятная версия родилась после того, как погожим весенним днем прямо к дому подкатил шикарный новенький джип. Из машины вышли дорого одетый пожилой мужчина и молодая женщина, а затем на зеленую травку выпрыгнул изящный далматинец и, никого не стесняясь, помочился прямо на колесо джипа, после чего радостно побежал под деревья.

      Мужчина и женщина, распространяя вокруг себя волну дорогого парфюма, прошли к Шурику в квартиру вместе с собакой. Из квартиры послышался лай. Возможно, этот лай никто бы и не услышал, но окна были открыты. Предположение о том, чем занимается Шурик, выглядело фантастично, но имело под собой логику.

      – Он кастрирует кобелей, – сказала пенсионерка, копаясь в хозяйственной сумочке.

      Дворник, пять лет тому назад подшитый, а потому озлобленный, почти ругнулся, бросив пенсионерке:

      – Кинолог, мать его.

      Пенсионерки закивали, пораженные эрудицией бросившего бухать дворника. Дальше прихожей и кухни в квартире Шурика соседям бывать не доводилось. И о том, что находится в двух оставшихся комнатах, они могли только догадываться.

      Ни жены, ни детей у Шурика не было, вредных привычек тоже не имел. Музыку громко не включал, баб к себе не водил, а если и появлялись у него какие-то люди, то вели они себя очень тихо. О таком соседе можно лишь мечтать: и денег всегда одолжит, и добрым советом поможет.

      Соседи