Король на именинах. Сергей Зверев

я тебе денежкой немного помогу. Работа на горизонте замаячила.

      – Оно неплохо будет, – Глазунов уже сидел на диване и рассматривал ногти на пальцах правой руки, левой скреб небритую щеку.

      – Когда свободен будешь?

      – Я все время свободен, – честно сказал Павел.

      – Тогда давай часиков в одиннадцать посидим на воздухе, поговорим. У вас там еще кафе «Отдых» работает?

      – Работает, только у меня в нем кредит исчерпан.

      – Не беда, – сказал Шурик. – Значит, договорились?

      – Хорошо, – сказал Павел, кладя трубку и потягиваясь.

      Он принял душ, выпил чашку чая с куском хлеба и ломтиком засохшего сыра, завалявшегося в отключенном холодильнике. Надел свежую майку, выстиранные джинсы. На майку клетчатую рубаху, а на голову натянул клетчатую бейсболку, повернув ее козырьком назад – так, чтобы шрам на лбу не был виден. Надел темные очки – старые и поцарапанные, разбитые кроссовки и направился на встречу.

      Шурик подъехал на «Опеле», пыхтя, выбрался из салона. Его грузное тело вздрагивало, живот покачивался. Он махнул рукой, подзывая Павла к себе.

      – Выглядишь ты ничего.

      – В смысле? Ты что, меня фотографировать собрался? – засмеялся Глазунов.

      – Я слыхал, у тебя неприятности были?

      – У кого их не бывает? Без неприятностей только покойники живут, да и их черви едят, не к столу будет сказано. Чуть мотороллер свой с будкой не продал. На стоянке за него уже второй месяц не плачено.

      – И эту проблему решим. Ты мне нужен. Пошли присядем.

      Они сели за дальний столик под зонтик.

      – Тебе чего заказать? – спросил Шурик.

      – Порубать чего-нибудь и пивка литр.

      – Хорошо.

      Себе Шурик заказал бутылку минералки без газа, а собеседнику отбивную с салатом и два бокала пива. Когда все стояло на столе и Павел уже сделал первый глоток холодной золотистой жидкости, хмыкнул от удовольствия, Шурик его остановил.

      – Погоди хлебать, вначале послушай меня.

      – Со слухом у меня порядок. Я, когда ем и пью, неплохо слышу. Все остынет.

      – Как знаешь. Дело есть, – подавшись вперед, прошептал Шурик, поправляя очки в старомодной оправе, но сегодня, в начале третьего тысячелетия, выглядевшие довольно стильно.

      – Я слушаю, слушаю, говори, – жуя кусок мяса и запивая его пивом, поторопил собеседника Глазунов.

      – Есть хорошая работенка, как раз по профилю, если, конечно, ты квалификацию снайпера за последнее время не потерял.

      Павел перестал жевать, отложил вилку с ножом, вытянул перед собой обе руки – пальцы почти касались стекол очков Шурика.

      – Что ты видишь? – спросил Глазунов.

      – Руки вижу.

      – Свои вытяни.

      – Это еще зачем?

      – А затем, что они у тебя дрожат, как осиновые листья, а у меня нет.

      – Вижу.

      Пальцы Глазунова с коротко обрезанными толстыми ногтями были неподвижны, словно это были руки манекена, а не живого человека.

      – А вон туда посмотри, направо. Видишь желтый автомобиль? –