Помечтай немножко. Сьюзен Элизабет Филлипс

она не слишком хорошо его знала.

      – Она считала его чуть ли не посланцем Господа. К счастью, она умерла, так и не узнав правды. – Покончив с едой и чувствуя, что живот у нее набит до отказа и вот-вот лопнет, Рэчел, с удовольствием слизнув с конца пластмассовой трубочки сладкую коричневую массу, поднесла трубочку к губам и принялась за шоколадный коктейль. Она достаточно много сообщила Боннеру о себе, однако до сих пор ничего не получила взамен. – Слушай, скажи мне, как чувствует себя человек, который является паршивой овцой в собственной семье?

      – А с чего это ты решила, что я – паршивая овца? – раздраженно осведомился Боннер.

      – Твои родители – столпы местного общества, твой младший брат – само совершенство, а старший – мультимиллионер. В то же время ты – злобный и мрачный, с отвратительным характером безденежный неудачник, который пугает маленьких детей и у которого ничего нет, кроме дурацкого придорожного кинотеатра.

      – А кто тебе сказал, что я безденежный неудачник?

      Рэчел невольно обратила внимание, что недовольство Боннера вызвали лишь намеки на его бедность.

      – Никто. Об этом яснее ясного говорят и это сооружение, и твоя машина, и та мизерная зарплата, которую ты мне платишь. Может, я что-то и упустила, но пока не вижу никаких признаков того, что ты набит деньгами.

      – Я плачу тебе мизерную зарплату, поскольку надеюсь вынудить тебя взять расчет, Рэчел, а не потому, что не могу позволить себе платить больше.

      – Вот оно что.

      – А мой пикап мне просто нравится.

      – Так ты не бедный? – переспросила Рэчел, думая, что Боннер скорее всего ничего не ответит.

      Однако Гейб после небольшой паузы сказал:

      – Да, я не бедный.

      – И до какой же степени, интересно, ты не бедный?

      – Разве твоя бабушка не говорила тебе, что неприлично задавать людям подобные вопросы?

      – Ты не «люди», Боннер. Я даже не уверена, что в тебе вообще есть хотя бы что-то человеческое.

      – У меня полно дел, так что я не собираюсь сидеть здесь и слушать, как ты меня оскорбляешь. – С этими словами Боннер схватил опустевшую жестянку из-под «Доктора Пеппера», которую до этого поставил на пыльную землю, и поднялся на ноги. – Принимайся за работу.

      Глядя в спину удаляющемуся Гейбу, Рэчел раздумывала, в самом ли деле она его обидела. Вид у него был определенно обиженный, и она, довольно улыбнувшись, снова занялась шоколадным коктейлем.

      Выйдя из своего офиса, Этан направился к расположенной позади церкви игровой площадке, откуда доносились крики детей. Они уже ждали родителей, которые скоро должны были приехать и забрать их. Он убеждал себя, что его присутствие на площадке в те минуты, когда там начинали появляться взрослые, помогало ему установить контакт с теми горожанами, которые не являлись членами его прихода, но правда состояла в том, что ему очень хотелось лишний раз взглянуть на Лауру Делапино.

      Когда он появился на площадке, близнецы Бриггсы соскочили с игрушечных лошадок и подбежали к нему.

      – А