Верные, безумные, виновные. Лиана Мориарти

по дороге в город.

      Он отечески улыбнулся ей в зеркало заднего вида, словно умиляясь деловому облику современной женщины, этому официальному костюму.

      – Да, – ответила Эрика, яростно стряхивая воду с зонта на пол такси. – Следите за дорогой.

      – Слушаюсь, мэм! – Таксист шутливо прикоснулся двумя пальцами ко лбу.

      – Дождь, – смущенно проговорила Эрика и указала на дождевые капли, бешено колотящиеся в лобовое стекло. – Дороги скользкие.

      – Только что отвозил в аэропорт одного гусака, – сказал водитель.

      Он умолк, пока перестраивался на соседнюю полосу. Одну мясистую руку он держал на руле, а другой провел по спинке кресла, отчего в воображении Эрики возник большой белый гусак на заднем сиденье.

      – Он считает, все эти дожди вызваны климатическими изменениями. Я сказал ему: мужик, климатические изменения здесь ни при чем. Это Ла-Нинья! Знаете про Ла-Нинья? Эль-Ниньо и Ла-Нинья? Природные явления! Происходят уже тысячи лет.

      – Верно, – откликнулась Эрика.

      Жаль, что с ней нет Оливера. Он взял бы разговор на себя. Почему водители такси так упорствуют в просвещении пассажиров?

      – Угу. Ла-Нинья, – повторил таксист почти с мексиканской интонацией. Ему явно нравилось произносить «Ла-Нинья». – Значит, мы побили рекорд, а? Самый долгий период непрерывных дождей в Сиднее с тысяча девятьсот тридцать второго. Ура, ура!

      – Да, – подтвердила Эрика. – Ура.

      Это был 1931 год, у нее хорошая память на числа, но поправлять его не имело смысла.

      – На самом деле это был тысяча девятьсот тридцать первый, – сказала она.

      Ничего не могла с собой поделать – такой уж характер. И она это понимала.

      – Ага, точно, тысяча девятьсот тридцать первый, – согласился таксист. – Перед тем было двадцать четыре дня в тысяча восемьсот девяносто третьем. Двадцать четыре дождливых дня подряд! Будем надеяться, что не побьем этот рекорд, да? Или считаете, что побьем?

      – Будем надеяться, что нет.

      Эрика провела пальцем по лбу. Пот или дождевые капли?

      Ожидая такси на улице под дождем, она успокоилась. Дыхание пришло в норму, но живот по-прежнему крутило. Она ощущала упадок сил, как будто пробежала марафон.

      Достав телефон, она написала сообщение Клементине.

      Извини, пришлось убежать, проблема на работе, ты выступала потрясающе, поговорим позже. Пока.

      Потом изменила «потрясающе» на «здорово». Потрясающе – это уж чересчур. К тому же неточно. И нажала на кнопку «отослать».

      Не стоило выкраивать драгоценное время из рабочего дня, чтобы послушать Клементину. Она приехала только для того, чтобы поддержать подругу и привести в порядок собственные мысли по поводу случившегося. Воспоминания о том дне представлялись ей пленкой старого фильма, из которого кто-то вырезал определенные кадры. Даже не кадры целиком, а их обрывки. Узкие временные обрывки. Ей просто хотелось заполнить эти провалы, чтобы не надо было признаваться кому-то, что она не помнит всего.

      В памяти всплыло