Сугубо мужская история. Очерки, рассказы, миниатюры. Владимир Зангиев

мясо чтоб было, да чтоб для пущего аромата слегка обжаренным на огне. А, так как, при нашей российской нужде излишков мясной продукции в семьях не наблюдается, то мы на деревне приспособились так: наловим воробьёв, обжарим их на костре и кусочками насаживаем на крючок для наживки. Сом и соблазняется на это.

      В общем, все чин-чинарём: сидим с Петюней у меня за сараем, воробьёв дожариваем, снасти готовим, потреблённую самогонку организмом усваиваем. Тут откуда ни возьмись очкарик городской нарисовался возле нас:

      – А что это вы тут делаете?

      – На рыбалку на сомиков, вот, собираемся, – говорю.

      Очкарик близоруко сощурился, поднёс к самому носу моё невзрачное удилище и принялся то ли разглядывать, то ли обнюхивать. Сам укоризненно качает головой:

      – Да разве ж это удочка? Сейчас я вам свою покажу.

      И притащил свой спиннинг. Новенький. Бамбуковый.

      – Хороший спиннинг. Замечательный, едрёна вошь. Жаль в здешних местах бамбук не произрастает, – компетентно оценил снасть Петюня, тщательно скрывая внутри себя меркантильное чувство.

      – Ну, да, – осторожно возразил я, – никелированная катушка дюже блестит – рыбу в недоумение ввергать будет. Весь улов отпугнёт только.

      Это я не то, чтоб от зависти, а просто пусть особенно не задаётся перед нами городской житель.

      – Рыба наша, – говорю, – в натуральной среде обитает и ко всему естественному привыкла. Когда она видит моё ореховое удилище, то за обычную ветку его принимает и совсем не пугается.

      Так, слово за слово, и навязался к нам в компанию ветеринарский племянничек со своим дурацким спиннингом.

      – Ладно уж, – решили мы с Петюней, – на ночной рыбалке никелированный блеск незаметный будет.

      Как стемнело – мы шасть за околицу. Надо чтоб тихо было, корейцы не любят, когда их территорию чужие нарушают.

      Пробрались мы на рисовую плантацию незамеченными, распределились по местам осторожно, развернули снасти, забросили. Ждём. Только очкарик наш что-то всё возится, знаками спрашивает у меня куда, мол, снасть забрасывать, сам близоруко блымкает подслеповатыми очами.

      Я показываю: вперёд перед собой бросай.

      А кругом тишина, только слышно, как собаки на той стороне приглушённо ворчат, да комары зудят нестерпимо. Ещё по воде дорожка света от месяца отсвечивает блёстками.

      Гляжу, а интеллигент очкастый как размахнулся со всей дури, да и забросил чёрте куда свой спиннинг. Ширина чека-то всего метров двадцать будет. Ну, да ладно, – думаю, – не моего ума это дело: пусть городской дожидает улова, а то, вишь ли, задаваться сюда приехал – спиннинги там у них бамбуковые.

      Сижу себе и удовлетворённо так злорадствую:

      – Вот дурак, забросил на другой берег и думает поймать что-нибудь… даже не слышит, как от его насадки жареным мясом за версту воняет… Городской, отвык от природы…

      Только я так подумал, а сам улавливаю краем глаза как