Сугубо мужская история. Очерки, рассказы, миниатюры. Владимир Зангиев

дыхание. Затем незнакомец отстегнул с пояса фляжку и, приложив её к потрескавшимся губам, принялся жадно пить. Напившись, он освободился от обременяющих тело предметов амуниции и, расстелив маскхалат, лёг на него.

      Противоречивые чувства тяжким грузом давили сознание.

      …Зачем мулла Шерали так настойчиво призывает правоверных мусульман во время намаза молить Аллаха о ниспослании неверным болезней и порчи, ведь пророк Мухаммад учит быть добрыми, покорными, терпеливыми? Но мулла объяснил, что неверные нарушают заповеди священной книги мусульман – Корана.

      Почему надо убивать человека, если тот не совершил ничего худого, хотя он и не живёт по Шариату? Негматулло хорошо помнил: дед, достопочтенный Шариф-ака, часто рассказывал, как трудно жилось простым дехканам при баях. Род Садыковых испытывал постоянную нужду: скудный урожай хлопка, с трудом выращенный на неблагодатной глинистой почве, почти целиком уходил на уплату налогов. Да ещё вечный бич таджика – колым: в традиционно многодетных семьях надо было постоянно ограничивать себя во всём, чтобы скопить средства на женитьбу сыновей.

      Когда в 1926 году в кишлаке Китоб впервые появились кафиры, дехкане, напуганные рассказами муллы о звероподобном обличье и кровожадных наклонностях этих людей, в ужасе попрятались по своим жилищам. Все с затаённой тревогой прислушивались, как в узком лабиринте кишлачных улочек гулко разносились звуки конских подков.

      За забором послышалась возня, и в дверном проёме дувала показалась спина Алишера – он с трудом тащил за собой отчаянно упирающегося испуганного человека. Нукер, угостивший ещё прежде лепёшкой и ставший джурой (другом), поспешил на помощь. Вдвоём они быстро извлекли жалобно причитающего и трясущегося бача (мальчика) на простор небольшой кишлачной площади, где расположилась группа кавалеристов. Страшные нукеры почему-то принялись весело хохотать и обступили несчастного бача: кто-то ласково погладил по голове и заботливо одел упавшую тюбетейку, кто-то угостил персиком. Мальчик успокоился, и на его лице отразилась крайняя степень любопытства. Это был дед Негматулло Шариф.

      С приходом красных нукеров мулла и баи стали вести себя в кишлаке тихо и неприметно, а впоследствии и вовсе исчезли куда-то. Жизнь дехкан неуклонно улучшалась. Во многих домах появился достаток, да и сами дома стали добротными, кирпичными. Электричество, водоснабжение, транспорт стали приметами времени.

      Негматулло не мог понять, почему мулла Шерали пустил клич «Хун рези!» (пустить кровь!) среди правоверных, призывал убивать и выгонять гяуров с таджикской земли. Что с того, что они не верят в Аллаха? Если потребуется, он сам их накажет. А простым дехканам они сделали столько хорошего! Заблудший в дебрях идеологической пропаганды молодой мусульманин с сожалением вспомнил, как, малодушно поддавшись не очень убедительным доводам муллы, принял фанатичный призыв исламских фундаменталистов и, встав под зелёное