Ревнивая печаль. Анна Берсенева

еще что-нибудь подобное, – и дело закончилось бы не в ее пользу, если бы она согласилась подождать.

      И другие были уловки, которые она привыкла распознавать; всех не перечислишь! К тому же ей нельзя было пустить в глаза пыль ни роскошным приемом, ни изысканными комплиментами. И подавить ее волю было невозможно. С людьми, пытавшимися это сделать, она тут же прекращала всякие отношения; все, кто имел дело с госпожой Вологдиной, отлично это знали и передавали по беспроволочному телеграфу.

      В понедельник утром Лера входила в свой офис в Петровских линиях с чувством спокойного торжества. И выглядела она так, словно ей предстояла не обычная рабочая неделя, пусть и после недолгого отсутствия, а какое-то особенное событие. Костюм на ней был по-весеннему яркий, абрикосового цвета, покроем подчеркивающий плавный изгиб ее бедер, серьги и ожерелье из темного янтаря в точности повторяли цвет глаз и волос – и Лера чувствовала себя сияющей, легкой и привлекательной.

      Шофер Паша нес за нею большую фотографию в небликующем стекле – «Отражение площади Сан-Марко».

      – Ой, Лер! – ахнула Сусанна Азарян. – Ты где ее нашла? Это же та самая!

      Память у Сусанны была феноменальная, как ей было не вспомнить фотографию, исчезнувшую в тот невеселый день!

      – Да там и нашла, – весело ответила Лера. – Вернули нам с наилучшими пожеланиями.

      – Ой, так расскажи! – У Сусанны даже уши покраснели от любопытства. – Он что теперь делает?

      – Потом, Суса, – сказала Лера. – Зайдешь ко мне, как только с «Бастом» побеседую, – все расскажу.

      С Сусанной она собиралась поговорить не только об Андрее Майбороде. Поразмыслив, Лера решила, что именно та будет вести всю Африку, а это было важно на волне нарастающего спроса.

      Но руководитель строительной фирмы «Баст» – это было еще важнее. Лерин въездной туризм был связан со строительством коттеджей в живописных и нехоженых местах, которые больше всего привлекали иностранцев, поэтому она отлично знала, как сильно зависит от подрядчика.

      Единственное, что было в этом не слишком приятно: как только дело касалось строительства, Лере сразу вспоминался Стас Потемкин – ее первый подрядчик, отношения с которым едва не обернулись для нее трагедией. И хотя не со строительством были связаны эти отношения – все равно вспоминались помимо воли…

      Так и полетел ее обычный день, и необычным в нем был только беспричинно счастливый свет Венеции на возвращенной фотографии.

      Африка не вызвала у Сусанны особенного восторга.

      – А еще говорят, людям живется тяжело, – скривилась она. – По-моему, живется им прекрасно, раз в Африку ездят!

      – Да ведь не все ездят, – улыбнулась Лера Сусиной привычной ворчливости.

      – Сама же говоришь, спрос растет, – не согласилась та. – Нет, я этого понять не могу! Хочется тебе солнца – поезжай в Испанию, на Кипр, да мало ли куда! Слона со львом посмотреть – пойди в зоопарк, не хуже вонь, чем в Африке. Так нет – ни