Легенда. Дэвид Геммел

славного сражения зажжет твое сердце.

      – Хуже пения твоих молодцов за последние двадцать лет я ничего не слыхал. Только песню портят. – Друсс прислонился спиной к дубу, поддавшись расслабляющему действию вина.

      – Зачем ты идешь в Дельнох? – спросил Лучник.

      – А хуже всех были пленные сатулы. Знай тянули одно и то же. В конце концов мы их отпустили, посчитав, что этой своей песней они подорвут боевой дух своего племени за неделю.

      – Старый конь, от меня не так-то легко отвязаться. Ответь мне – хоть как-нибудь. Соври, если хочешь, – но скажи, зачем ты идешь в Дельнох.

      – К чему тебе это знать?

      – Для меня это загадка. Даже кривому видно, что Дельнох падет – тебе ли этого не знать, с твоим-то опытом? Так почему же?

      – А знаешь ли ты, паренек, сколько безнадежных дел я брал на себя за последние сорок лет?

      – Думаю, что не так уж много. Иначе ты не сидел бы тут и не рассказывал о них.

      – Ошибаешься. Из чего ты заключаешь, что сражение будет проиграно? Из численного или стратегического перевеса, из позиции, которую занимают войска? Все это плевка не стоит. Все дело в том, готовы люди на смерть или нет. Армия, превышающая числом другую, терпит крах, если ее солдаты менее готовы умереть, нежели победить.

      – Риторика, – бросил Лучник. – Прибереги это для Дроса. Тамошние дурни как раз развесят уши.

      – Один человек против пяти, да и тот калека, – с трудом сдерживаясь, сказал Друсс. – На кого бы ты поставил?

      – Я понял, куда ты клонишь, старче. Этот самый калека – Карнак Одноглазый, так? Тогда я, само собой, поставил бы на него. Но много ли в Дрос-Дельнохе таких Карнаков?

      – Кто знает? И Карнак когда-то был безвестен. Имя себе он составил на кровавом ратном поле. Прежде чем Дрос-Дельнох падет, он подарит нам много героев.

      – Так ты признаешь, что Дрос обречен? – торжествующе усмехнулся Лучник. – Ну, наконец-то.

      – Будь ты проклят, парень! Нечего говорить за меня, – огрызнулся Друсс. «Где ты, Зибен, старый друг, – подумал он. – Как бы мне теперь пригодились твое красноречие и острый ум».

      – Тогда не делай из меня дурака. Признайся, что Дрос обречен.

      – Ты сам сказал – это и кривому видно. Но я, парень, плевать хотел на это. Пока меня не повалят окончательно, я буду надеяться на победу. А боги войны переменчивы. Ну а ты какого мнения обо всем этом?

      Лучник улыбнулся и снова наполнил кубки. Некоторое время он молчал, наслаждаясь вином и неловким положением старика.

      – Так как же? – спросил Друсс.

      – Ну, вот мы и добрались до сути.

      – До какой сути? – Друссу стало не по себе под беззастенчивым взглядом атамана.

      – До причины твоего прихода в мой лес, – с открытой, дружеской улыбкой сказал Лучник. – Полно тебе, Друсс. Я слишком тебя уважаю, чтобы тянуть волынку дальше. Тебе нужны мои люди для твоего безумного дела. Я говорю «нет» – но ты пей.

      – Неужто меня так легко раскусить?

      – Если Друсс-Легенда разгуливает по Скултику накануне конца времен, ясно, что он пришел туда не