Легенда. Дэвид Геммел

дворянин, верно? Богатый мальчик, играющий в разбойников. С чего я, собственно, сижу здесь и точу с тобой лясы?

      – С того, что тебе нужны мои лучники.

      – Нет. Я уже отказался от этой затеи. – Друсс подставил разбойнику кубок, и тот наполнил его с прежней насмешливой улыбкой.

      – Отказался? Как бы не так. Сейчас я скажу тебе, что ты будешь делать. Ты поторгуешься со мной еще немного, предложишь мне награду и помилование за мои преступления – а если я откажусь, ты убьешь меня и предложишь то же самое моим людям.

      Друсс был потрясен, но не показал виду.

      – Может, ты и по руке читать умеешь? – спросил он, попивая свое вино.

      – Ты слишком честен, Друсс. И мне это нравится. Поэтому я скажу тебе прямо, что позади нас в кустах сидит Йорак со стрелой наготове.

      – Значит, я проиграл. И твои лучники останутся при тебе.

      – Э-э, любезный, не ожидал я, что Друсс-Легенда так легко сдастся. Выкладывай свое предложение.

      – Нет у меня времени в игры с тобой играть. Был у меня друг, такой же, как ты, – Зибен-Бард. Он тоже умел молоть языком и мог убедить тебя в том, что море – это песок. Мне никогда не удавалось его переспорить. Он тоже говорил, что не имеет никаких устоев, – и лгал, как и ты.

      – Но это он сотворил легенду и сделал тебя бессмертным, – мягко заметил Лучник.

      – Да. – Друсс перенесся мыслью в давно прошедшие годы.

      – Ты правда прошел весь свет в поисках своей женщины?

      – Да, это как раз правда. Мы с ней поженились совсем юными. Потом работорговец по имени Хариб Ка налетел на нашу деревню и продал мою жену восточному купцу. Меня в это время не было дома – я работал в лесу. И я пошел за ними следом. Мне понадобилось семь лет, чтобы найти ее, – она жила с другим мужчиной.

      – И что же с ним сталось?

      – Он умер.

      – А она вернулась с тобой в Скодию?

      – Да. Она любила меня. По-настоящему.

      – Любопытное дополнение к твоей саге.

      – Как видно, с годами я размяк, – хмыкнул Друсс. – Обычно я не люблю распространяться о прошлом.

      – А что стало с Зибеном?

      – Он погиб при Скельне.

      – Он был тебе дорог?

      – Мы были как братья.

      – Не могу понять, почему я напоминаю тебе его.

      – Может быть, потому, что вы оба прячете какую-то тайну.

      – Может быть. Но скажи же – что ты собирался мне предложить?

      – Помилование всем и по пять золотых рагов на брата.

      – Этого мало.

      – Ничего лучшего я тебе предложить не могу.

      – Скажем так: помилование, по пять золотых рагов на всех шестьсот двадцать человек и еще одно условие. Как только будет взята третья стена, мы уходим – с деньгами и с грамотами о помиловании, скрепленными княжеской печатью.

      – Почему именно третья стена?

      – Потому что это – начало конца.

      – Да ты стратег, как я погляжу.

      – Можешь не сомневаться. Кстати, как ты относишься к женщинам-воительницам?

      – Я