Там, где начинается вселенная. Джей Эм

тех пор дремавший, беспокойно завозился и захныкал. Минуту спустя он уже захлёбывался рыданиями.

      «Ну вот, – мысленно обратился к самому себе Джулиус, – наконец-то ты узнал, что может тебя пронять».

      Крик на самой высокой ноте пронзительно звенел в ушах.

      Джулиус не знал, за что женщину с грудным ребёнком засунули в хименовскую яму. Когда он пришёл в себя, она сидела в углу и прижимала к себе свёрток с младенцем. То, что её заставили бросить ребёнка на полу, не удивляло. Про хименос рассказывали вещи и похуже. Намного хуже.

      Как же он сам очутился здесь?..

      Хименос налетели на них у Предгорий. Внезапное нападение. Возможно, не обошлось без предательства.

      Последнее, что Джулиус помнил – это взрыв. Вспышка. Грохот в таких случаях никогда не запоминается. Ударная волна быстрее звука.

      Очнувшись, он понял, что угодил в плен. Один? Вряд ли. Наверняка хименос подобрали многих раненых, кто был небезнадёжен. А что в камере он один, так подвалов у них полно.

      Сколько же он провалялся без сознания, если его успели привезти в тыл и затолкать в этот чёртов застенок? Неслабо припечатало… Голова кружится и побаливает. Но серьёзных травм вроде бы нет.

      Значит, хименовская яма. Одна из тех, в которые, как говорят, попадают только один раз. И орущий младенец в придачу.

      Джулиус прошёлся от одной стены до другой, остановился возле ребёнка. Наверное, ему холодно лежать на голом бетонном полу. Замёрз, оттого и ревёт так. Ничего хотя бы отдалённо похожего на мебель в камере не было.

      Джулиус снял пыльную, провонявшую гарью камуфлированную куртку и накрыл младенца. Снаружи осталось только сморщенное, покрасневшее от натуги личико.

      Бесполезно. Ребёнок надрывался по-прежнему. Джулиус потянулся к нему, решившись взять на руки. Но передумал. Скорее всего, младенец давно мокрый и грязный, вот и не унимается. Или проголодался.

      «Здесь я тебе уж точно ничем не помогу», – покачал головой Джулиус.

      Он раздумывал, как поступить с ребёнком, когда дверь со скрежетом распахнулась. На пороге возникли двое тюремщиков в военной форме. Дикие Псы Химено. Шавки блохастые…

      – Ты, погань, на выход!

      Джулиус подчинился. С голыми руками против двоих вооружённых – никаких шансов.

      В тускло освещённом коридоре на запястьях Джулиуса защёлкнули наручники.

      – Вперёд, пошёл!

      Куда его ведут, тюремщики, естественно, сообщать не собирались. Одному из них, с тупым выражением лица и мутными глазами, всё, похоже, было до лампочки – сгори хоть целый свет синим пламенем. Зато другой попался нервный. Всю дорогу он то и дело толкал Джулиуса в спину стволом лучемёта и орал:

      – Живее, скотина, мать твою! Шевели своей продажной задницей!

      – А-а, никак пожаловал Джулиус Тринадцать! – притворно удивился Однорукий и сделал тюремщикам знак выйти.

      – Но, генерал… – начал было «нервный».

      – За дверь! – рявкнул Однорукий и хватил по столу кулаком. Не своим собственным. Искусственной киберруки.

      Солдаты поспешили