Хоббит, или Туда и Обратно. Джон Толкин

то к потолку, где они начинали описывать круги. Но куда бы не летело кольцо Торина, Гэндальф оказывался проворнее. Пуф! – он посылал колечко поменьше из своей короткой глиняной трубки, и оно проскальзывало сквозь каждое кольцо Торина. После этого колечко Гэндальфа делалось зеленым, возвращалось к нему и парило у него над головой. Таких колечек набралось уже целое облако, и в полумраке комнаты вид у Гэндальфа был таинственный и по-настоящему колдовской. Бильбо стоял и любовался; он и сам любил пускать колечки и теперь краснел от стыда, вспоминая, как накануне утром гордился своими колечками, которые ветер уносил за Холм.

      – А теперь перейдем к музыке! – сказал Торин. – Несите инструменты!

      Кили и Фили побежали и принесли скрипочки; Дори, Нори и Ори достали откуда-то из-за пазухи флейты; Бомбур притащил из прихожей барабан; Бифур и Бофур тоже вышли и вернулись с кларнетами, которые они, раздеваясь, оставили среди тростей; Двалин и Балин одновременно сказали: «Извините, но я забыл мой инструмент на крыльце!»

      – Захватите и мой! – сказал Торин.

      Они приволокли две виолы ростом с себя и арфу Торина, закутанную в зеленую материю: арфа была золотая и красивая; и когда Торин ударил по струнам, все заиграли тоже, полилась такая неожиданная, такая сладостная, мелодичная музыка, что Бильбо позабыл обо всем и унесся душой в неведомые края, туда, где в небе стояла чужая луна – далеко По Ту Сторону Реки и совсем далеко от хоббичьей норки Под Холмом. Через окошечко в склоне Холма в комнату проникла темнота, огонь в камине (стоял еще апрель) начал гаснуть, а они все играли и играли, и тень от бороды Гэндальфа качалась на стене.

      Тьма заполнила комнату, камин потух, и тени пропали, а гномы продолжали играть. И вдруг, сперва один, потом другой, глухо запели таинственную песню гномов, что пелась в таинственной глуши их древних жилищ. Вот отрывок из их песни, если только слова без музыки могут быть похожи на песню:

      За синие горы, за белый туман

      В пещеры и норы уйдет караван;

      За быстрые воды уйдем до восхода

      За кладом старинным из сказочных стран.

      Волшебники-гномы! В минувшие дни

      Искусно металлы ковали они;

      Сапфиры, алмазы, рубины, топазы

      Хранили они и гранили они.

      На эльфа-соседа, царя, богача

      Трудились они, молотками стуча;

      И солнечным бликом в усердье великом

      Украсить могли рукоятку меча.

      На звонкие цепи, не толще струны,

      Нанизывать звезды могли с вышины;

      В свои ожерелья в порыве веселья

      Вплетали лучи бледноликой луны.

      И пили они что твои короли

      И звонкие арфы себе завели;

      Протяжно и ново для уха людского

      Звучало их пенье в глубинах земли.

      Шумели деревья на склоне крутом,

      И ветры стонали во мраке ночном;

      Багровое пламя взвилось над горами –

      И вспыхнули сосны смолистым огнем.

      Тогда колокольный послышался звон,

      Разверзлась земля, почернел небосклон.

      Где было жилище – теперь пепелище:

      Не