ЛУННАЯ ТРОПА. Сказка для всё познавших. Сен Сейно Весто

выбил из колеи осведомленностью в части физических аспектов космологии, обнаружив трезвость суждений и некоторую настойчивость в полемике, решительно выводя на основании того железного факта, что примитивное сознание оперирует наличием нескольких душ и примечательным количеством духов, простой экстраполяцией собственный постулат, далеко идущий и довольно бесстыдный, с ясно выраженным синдромом лесного оптимизма насчет развития аспекта сознания вообще:

      примитивный (т.е.) первичный разум! (равно) эн количество богов и душ;

      разум элементарный (вторичный) = один, много – два бога плюс душа;

      дальше разум Докосмический = ноль богов и, как учит нас это неприкрыто скабрезное порождение квантовой механики, квантовой космогонии, квантовой совести и чуть ли уже не трех тысяч лет квантового сознания Дао – квантовая психология, чертова уйма знать не помнящих и не подозревающих друг о друге душ, то есть ноль «душ» в принятом теософском понимании; далее, понятно, уже как бы предполагается и ожидается возникновение собственно разума – разума-самого-по-себе = бог. Очевидно, отмечалось здесь же, что говорить тут о каком-то возможном тихом консенсусе трудно. Создалось впечатление, что хозяин просто истосковался по возможности поспорить, до предела задействовав застоявшиеся лобные доли.

      Было предложено угощение и новая закуска, узнав, что Гонгора не употребляет, хозяин совсем не огорчился, даже напротив, не настаивал и сам не стал, сразу же отнесясь с пониманием, восприняв привычки гостя как должное, хотя и не без некоторой странности, – здесь, впрочем, оставались в чести всевозможные обеты, проклятья и воздержания, еще можно было повстречать на Лунной тропе босого монаха с печатью на устах и обязательством на натруженных плечах не пить, не курить, не любить, не потреблять животных жиров и водопроводной воды и не мешать углеводов с протеинами: на его долгой тропе крепкие мозолистые пятки не знали обуви; хозяин же, войдя во вкус, просто и с сильным чувством исполнил, облачившись в тонко позвякивавшую металлическими штучками меховую накидку, танец Уходящего лета, горячо убеждая остаться ненадолго и зазывая на охоту; он звал на следующий год, в гости, здесь теперь хорошо, говорил он, электричество уже год как провели, суровый гурон расписывал свои местные красоты, закаты и размеры местных мишек, разворачивал неслыханные перспективы, хлопал по плечу, сокрушался, что сил нет, как жаль стрелять в снежного барса, советовал не соваться пока в пределы Кислого озера, неужели других озер тут мало, места безлюдные и озеро нехорошее, дурное; рекомендовал напоследок не пользоваться по возможности языком чухарей, тут этого не любят, однако на ночь можно остановиться у какого-нибудь одинокого егеря, это свободно, ничего страшного, только не надо говорить, что без оружия, а лучше вскользь (как бы между прочим) обронить, не акцентируя: калибр там, в смысле,