Пуля для эрцгерцога. Михаил Попов

примерно высказался он в разговоре с фельдшером Михеенко. Марья Андреевна, в силу своей общей чуткости, отнеслась к сообщению Груши внимательнее, даже разволновалась. Упросила «внученьку» свою Настю сбегать в деревню и самолично разузнать, что там к чему. Плотник Фрол Фадеич и от Насти не скрыл своих удивительных настроений. Да, зарежет, да, дядю Фаню. Только не знает когда. Через время. После каких-то неясных событий. Каких? То нам неведомо, так примерно отвечал. Все это Настя рассказала и Марье Андреевне, и Афанасию Ивановичу, вот отчего такое настроение сложилось на веранде при появлении Фрола.

      Евгений Сергеевич и Зоя Вечеславовна обменялись кривыми улыбками.

      – Я же говорил, будет интересно, – шепнул Аркадий Саше, – а ты – «торфяник, торфяник».

      – Но завтра все же пойдем? – озабоченно переспросил тот.

      – Да пойдем, пойдем.

      – Ну, хорошо, – улыбнулся генерал, явочным порядком возглавивший следствие по странному делу, – история любопытная, слов нет. Остается узнать, зачем он сюда сейчас явился.

      Галина Григорьевна смотрела на мужа с особого рода восхищением, ей было приятно, что ее Васичка и здесь полный начальник над всеми людьми и обстоятельствами.

      – Сейчас? – Настя быстро снизу вверх посмотрела на Фрола, в его лице была обширная растерянность. Девушка чувствовала, что обязана каким-то образом защитить представителя народа от представителя власти. На стороне Фрола была – по ее мненью – какая-то, пусть и не вполне изъяснимая, но правда. На стороне второго – лишь высокомерное барское любопытство.

      – Да, хотелось бы узнать, зачем? – стал на сторону генерала дядя Фаня. Это задело Настю, но и помогло тут же придумать связный ответ.

      – А он просто побоялся, что его неправильно поняли, что слова его, переданные мною дяде Фане, могли напугать его зря.

      – И он пришел объясниться лично? – продолжал возвышаться над тихим безумием ситуации генеральский здравый смысл.

      – Да-с! – с вызовом ответила Настя.

      – С топором?

      – Плотники они. – Голос девушки почти сорвался.

      – Барышня правильно говорит? – в пол-лица повернулся к потупившемуся Фролу Василий Васильевич.

      – Да, – сказал стыдливо, но твердо плотник. Но и генералу, и прочим осталось непонятным, согласился ли он с рассказом Насти или просто еще раз подтвердил свою профессиональную принадлежность. Генерал открыл рот для уточняющего вопроса, но тут за спиной у него послышались шаги, и «следователь» и остальные с ненормальной поспешностью обернулись. «Калистрат», – прошептал кто-то.

      Калистрат, колотя железными набойками в пол, неся на лице скорбно-ироническую ухмылку, прошел к столу, убрал с него остывший самовар, поставил новый, горячий, и, не говоря ни слова, удалился. Это вторжение произвело на всех весьма неприятное впечатление, но никто не счел нужным высказываться по этому поводу.

      – Ну так вот что я у тебя хочу спросить, дорогой мой Фролушка, как изволит называть