Шпаргалка для грабителей. Валерий Гусев

будет вырезать деревянные ложки. Не очень мудрая работа.

      – Бывает и покруче, – кивнула девушка. – В некоторых краях на очень глупого человека могут сказать в сердцах: «Ну ты и пенек! На тебе только баклуши бить».

      – Какая грамотная девушка, – шепнул мне Алешка в ухо. – Я по сравнению с ней муходуй какой-то.

      Мы перешли в следующий зал. Он оказался тоже интересным. Он рассказывал об истории города и об его замечательных и знаменитых людях.

      Сразу возле двери висел красный плакат и на нем было написано: «Наш город дал стране генералов – 10, ученых – 6, актеров – 3, героев труда – 2, балерин – 1, писателей – 1, певцов – 1,5».

      Под этим плакатом в два ряда красовались фотографии и портреты генералов и актеров. Эти два ряда продолжились изображениями других знаменитых людей города. И незнаменитых тоже. Они все назывались почему-то «сословиями». Портрет бородатого, в жилетке с часовой цепочкой купца Иволгина, портрет полицмейстера, портрет чиновника, портрет дворника – очень интересный. Он стоял в длинном фартуке с бляхой на груди, в фуражке, приставив метлу к ноге как винтовку. Портрет гимназистки в белом фартучке, с длинными косами, переброшенными на грудь. Портрет сказительницы – худенькой старушки в платочке, похожей на Митревну. Портрет доктора, похожего на Чехова – пенсне и острая бородка, внимательные глаза.

      Мы даже немного устали их разглядывать и пошли дальше вдоль стены. И сразу же остановились возле увеличенного из старинной летописи рисунка старинного художника. Распахнув руки, вдетые в белоснежные крылья, парил над городом летучий человек, а внизу, задрав головы, орали от страха, зависти и восхищения его древние нелетучие современники.

      – А крылья? – Алешка стал озираться в надежде, что где-то здесь, в качестве экспоната, висят на стене крылья из лебединых перьев. Шапки-невидимки тоже не было видно. Но это понятно – на то она и невидимка.

      – Крылья сжег священник! – сказала девушка. – Еще вопросы?

      – У меня вопрос, – сказал я и поднял руку, как в классе, на уроке. – Почему ваш замечательный город подарил стране только полтора певца?

      Девушка засмеялась. И объяснила:

      – Вообще-то их было ровно два. Один бас, а другой тенор. Так вот, тенор сначала пел в Москве, а теперь поет в Нью-Йорке. Мы его нашим поэтому только наполовинку считаем. Что вас еще заинтересовало?

      – Шапка-невидимка, – заявил Алешка.

      – Это легенда. Кстати, меня зовут Олей, а вас? Очень приятно. Наш край славится своими легендами. Вот, посмотрите. – Она подвела нас к витринке, где под стеклом лежала толстая книга в кожаном переплете.

      Эта книга называлась «Сказанiя древняга Липовска».

      – Здесь собраны предания обо всех наших чудесах. О русалках, домовых, леших, баенных...

      – А это что за фишка?

      – Ну, это вроде домового, который в бане живет. Его еще банником называют. Он вообще-то довольно вредный. Не любит, когда в бане до вечера задерживаются, сердится. Ему ведь спать пора. Может за это ледяной водой окатить, веником очень больно отхлестать. – Оля подошла к картине,