Отблеск Венеры. Алексей Сергеевич Вилков

внимания. Она опаздывала часто, а когда опоздания перестают быть случайностью и переходят в закономерность – это уже диагноз. Лечить ее никто не собирался, только исполнительный директор Вольф Николай Рудольфович иногда проводил профилактический медицинский осмотр. Сегодня он как раз был в настроении это сделать.

      – Светлана Михайловна? – позвала ее секретарша в смежном коридоре, – зайдите, пожалуйста, к Вольфу.

      – Он чем-то недоволен? – застыла на месте Туманова.

      – Николай Рудольфович желает видеть вас, – важно произнесла секретарша, как будто от предстоящей встречи зависела Светина судьба.

      – Я кину к себе сумочку и зайду, – попыталась она отсрочить встречу с начальством.

      – Он будет сердиться, – обречено произнесла секретарша.

      – Хорошо, уговорили, – не менее обречено произнесла Света. – Иду!

      Она на цыпочках приблизилась к кабинету босса и осторожно, совсем как полевая мышка, постучалась.

      – Войдите! – донеслось изнутри.

      Светлана набрала полную грудь воздуха и вошла.

      В центре круглой комнаты в широченном кресле у дальней стенки за широченным стеклянным столом перед ней сидел и курил кубинскую сигару чрезмерно упитанный человек солидной внешности с козлиной бородкой и подтяжками на необъятных клетчатых брюках. Красный галстук был до упора ослаблен, но ощутимо давил на горло, препятствуя приливу крови к мозговым извилинам, тем самым затрудняя работу главного мозгового центра.

      – Проходи, Светочка! Присаживайся, – чинно произнес Вольф и отложил сигару на дорогую французскую пепельницу.

      – Здравствуйте! – улыбнулась она и присела на первый попавшийся стул подальше от начальника.

      – Ты опять опаздываешь? – равнодушно спросил Вольф. – Я давно тебя дожидаюсь. У нас со скольки рабочий день, помнишь? Ладно, не вспоминай, я сам забыл. Круглые сутки здесь торчу, как сумасшедший.

      Вольф не слукавил. Он проводил в своем кабинете дни и ночи. И не потому, что секретарша была очень мила его изношенному сердцу, а потому что в связи с новыми обстоятельствами дел было невпроворот. И только он мог разгребсти их и направить по разным каналам, заставляя трудиться сплоченный коллектив.

      – Я почти вовремя, – нерешительно сказала Туманова.

      – Вижу, и сумочка у тебя на руках, – усмехнулся начальник. – Все свое носишь с собой! Как это по латыни?

      – Не помню, – затруднилась с ответом Света.

      – Omnea mea mekum porto! – блеснул эрудицией Вольф. – А я помню! Поэтому я и сижу здесь! Все нужно помнить! Это залог успеха.

      «Интеллектуал, хренов! – обиженно подумала Света. – Прицепился к долбанным афоризмам, и считает, что самый умный. Зубрилка картонная! Только ходячие мертвецы любят мертвый язык»

      – Что молчишь? – прищурился Вольф.

      – Я абсолютно с вами согласна, – произнесла вслух Светлана.

      – Ты чем-то недовольна? Меня не проведешь! – вальяжно заметил Вольф. – Но сейчас не об этом. Я не нотации тебе читать позвал, а по важному вопросу. Ты у нас одна из ответственных