Утоли мои печали. Алюшина Татьяна

Даже хоть страшно было.

      – А что, ты всегда свое слово держишь? – посочувствовал он ей.

      – А как же! – поразилась девчушка.

      – Вот на таких девочках и надо жениться, Григорий! – рассмеялся от всей души и хлопнул его по плечу отец. – На таких, которые слово дают и держат, даже если страшно!

      – А я и женюсь! – поддержал шутку Гриша, рассмеявшись следом за отцом, и, чуть подкинув на руках малышку, смеясь, спросил: – Ну, что, пойдешь за меня замуж, Веснушка?

      – Я же еще маленькая, – поразилась девочка, посмотрела на него снова расширившимися от удивления пронзительно-голубыми глазищами и растолковала: – Мне же всего пять лет.

      – А я подожду, – веселился он. – А когда вырастешь, пойдешь?

      – Ты же меня спас, – напомнила она и вздохнула вдруг безысходно: – Тогда, наверное, надо идти.

      Тут уж взрослые не выдержали и дружно разразились громким хохотом.

      – Ну что? – вытирая проступившие от смеха слезы, спросил Павел Петрович и взял у сына из рук ребенка. – Поехали домой, сдадим тебя на руки родителям, наездница ты наша. Ковбой.

      Ребенка сдали обеспокоенным родителям. Более тщательный осмотр дитя никаких видимых, да и невидимых повреждений не выявил, и уже через полчаса все взрослые, собравшись у Вершининых в доме, ухохатывались, когда Григорий с родителями принялись рассказывать эпопею с превращением козы Кристины в необъезженного дикого мустанга.

      Но история на этом не закончилась.

      На следующий день, когда вся родня и гости собрались за столом пить полуденный чай со сладостями и «баловством», как называла бабуля всякие печенюшки-плюшки, Марьяна Добродеева прошествовала от калитки между участками, поднялась по высоким ступенькам на веранду и, проигнорировав обращенные к ней вопросы, подошла к главе семьи Петру Акимовичу, восседавшему на своем законом месте во главе стола, и, сложив перед собой ладошки, со всей серьезностью спросила, нахмурив бровки:

      – Дедушка Петя, ваш Гриша мне вчера сказал замуж за него выходить. А бабушка говорит, что надо сначала узнать, стоящий ли жених, и только потом замуж налаживаться. Она говорит, надо эту… – тут она прервала свою торжественную речь и задумчиво сморщилась, что-то вспоминая, и вспомнила-таки слово заковыристое, – …екондацию старшего уважаемого спросить, чтобы дал жениху. Вот.

      – Рекомендацию? – со всей, на какую был сейчас способен, серьезностью уточнил Петр Акимович, старательно сдерживая улыбку.

      – Да, – кивнула рыжая голова и подтвердила: – Ее. Бабушка говорит, что эту… – она снова сбилась, вспоминая слово, – рекондацию дают словами и на бумаге важные люди. Ты ведь самый тут важный, деда Петя?

      – Ну, наверное, да, – поддержал предположение Петр Акимович.

      – Вот ты мне ее и дай, – снова кивнула девочка и вздохнула: – А то как же я замуж-то пойду, без нее-то.

      – Да уж, никак без рекомендации-то, – солидно согласился дед Петр, кашлянул, справляясь со смехом, и поинтересовался: – Так тебе в каком виде: