Аквитанская львица. Дмитрий Агалаков

Бордо, сейчас увидел бы этого человека, то не узнал бы его. Хрупкий юноша с бледными щеками, красневший от одного взгляда своей юной невесты, испарился. Над ним более не пели ангелы, и в его ушах не звучали священные хоры. Теперь это был решительный молодой мужчина двадцати двух лет, предпочитавший молитве дерзкое слово и рыцарский меч. Лязг оружия, гром стенобитных машин и крики умирающих людей стали отныне привычной и желанной музыкой для него.

      Сейчас там, внизу, просыпался город. Уже колокола его церквей оповещали о нападении. А черная лавина, скатившаяся с холмов Фурш, рассыпалась перед стенами всполошенного города. Лестницы, точно деревья в лесу, вырастали вверх и цеплялись за стены. И по ним уже взбирались рубаки с мечами и топорами наперевес. В других местах требюше, точно разгневанные великаны, забрасывали камнями город, и стены дрожали от гулких ударов исполинских снарядов. Но не только камни летели через стены города, чтобы проламывать дома еще спавших жителей, хороня их под обломками. Летели горшки с горящей смолой – огненными кометами перелетали они и разбивались о крыши, сразу охватывая пламенем целые кварталы.

      У жителей Витри не было шанса – слишком большое и грозное войско привел под их стены Людовик Седьмой. Гарнизон крепости таял, отбиваясь от противника, а с ним таяло и городское ополчение. В тесное и тугое кольцо был взят Витри. А потом королевские солдаты ворвались в бреши, пробитые в стенах, смертоносными ручейками быстро потекли по улицам города, не щадя никого. А вскоре уже и ворота города были открыты, и резвая конница, одурманенная запахом близкой крови, поспешила взять свое.

      Жители Витри оказались парализованы, лишены воли и сил…

      На высоты Фурш, в ставку короля, с факелами в руках быстро поднимался конный отряд.

      – Город взят, ваше величество! – отрапортовал укрытый с головы до ног кольчугой, в рваном плаще офицер – он только что вынырнул из боя. – Гарнизон истреблен, убитых много, мы не жалели никого. Но большинство горожан не сдаются. Они заперлись в главном соборе. Что нам делать?

      – Сколько их там? – спросил молодой король.

      – Около полутора тысяч!

      Людовик цепко смотрел на языки пламени, пожирающие город, на черную гарь, уходящую в ночное небо над Витри.

      – Как нам быть, ваше величество? – вновь спросил офицер.

      Рыцари его отряда и королевская свита – все не сводили сейчас с Людовика глаз. От его воли зависели жизни многих людей.

      – Подожгите собор, – сдерживая захрапевшего коня, сказал король.

      Это был приговор. Он поразил не только многочисленных людей свиты. Но даже офицер и окружавшие его рыцари, чьи плащи были перепачканы кровью горожан и на чьих мечах, вложенных сейчас в ножны, запеклась их кровь, озадаченно хмурились. Ведь одно дело – устроить резню на улицах города, когда в пылу боя становится все равно, кто перед тобой, и другое дело – хладнокровно уничтожить дом Господа…

      – Но… ваше величество, – пытаясь найти ответ на лицах безмолвной свиты, пробормотал офицер. –