Тайпан. Джеймс Клавелл

и эхом отозвался в дальнем конце площади, где располагалась фактория американцев. Кто-то просунул в одно из окон британский флаг и храбро замахал им.

      – Ну что ж, теперь пора готовиться к отъезду, – сказал Брок и, довольный, улыбнулся. – Здорово получилось, что и говорить.

      Струан не ответил. Он перебросил свиток Мауссу со словами: «Сделай мне точный перевод, Вольфганг» – и поднялся в свои апартаменты.

      А Гип с поклоном впустила его и опять принялась колдовать над кухонными горшками и кастрюлями. Мэй-мэй одетая лежала на кровати.

      – В чем дело, Мэй-мэй?

      Она исподлобья посмотрела на него, задрала платье и показала ему посиневшие ягодицы.

      – Вот в чем дело! – выпалила она с притворным гневом. – Посмотри, что ты наделал, зверь, варвар, вайгуй. Теперь я должна либо стоять, либо лежать на животе.

      – Должна лежать на животе, – поправил ее Струан, падая в кресло.

      Мэй-мэй одернула платье и осторожно слезла с кровати:

      – Почему ты не смеешься? Я думала, это тебя развеселит.

      – Извини, девочка. Конечно, в другой раз я бы так и сделал. Но сейчас мне нужно о многом подумать.

      – О чем о многом?

      Он махнул рукой А Гип: «Ты уходить, хейа, ясно?» – и запер за ней дверь на задвижку. Мэй-мэй опустилась на колени рядом с дымящимся горшком и палочкой помешала его содержимое.

      – Мы должны уехать отсюда в три часа пополудни, – заговорил Струан. – Скажем, ты вдруг захотела бы остаться. Здесь, на территории поселения. До завтра. Что бы ты сделала?

      – Спряталась, – тут же ответила она. – На этом… как вы говорите… маленькая комната рядом с крышей.

      – Чердак?

      – Да. На чердаке. Почему ты хочешь остаться?

      – Как ты полагаешь, факторию станут обыскивать, когда мы уедем?

      – Зачем оставаться? Очень неразумно оставаться.

      – Как ты думаешь, знаменосцы станут пересчитывать нас на причале?

      – Это чертово отродье и считать-то не умеет. – Она шумно отхаркалась и сплюнула в огонь.

      – Прекрати плеваться!

      – Я много раз говорила тебе, тайпан, что это очень важный, очень мудрый китайский обычай, – с полной серьезностью проговорила она. – В горле всегда бывает яд. Человек становится больным, если его не отхаркивает. Это очень разумно – его отхаркивать. Чем громче отхаркивание, тем сильнее пугается божество ядовитой слюны.

      – Все это ерунда. К тому же это отвратительная привычка.

      – Ай-йа! – нетерпеливо воскликнула она. – Ты разве не понимаешь по-английски? Иногда я спрашиваю себя, зачем я беру себе весь этот труд объяснять тебе столько цивилизированных китайских мудростей. Зачем нам нужно здесь прятаться? Опасно оставаться, когда другие уедут. Будет большая опасность, если знаменосцы увидят меня. Нам понадобится охрана. Зачем мы должны прятаться?

      Он рассказал ей о лорче. И о серебряных слитках.

      – Ты должен очень мне доверять, если решился рассказать такое, – произнесла она с большой серьезностью.

      – Да.

      – Что