Механизм Жизни. Генри Лайон Олди

пристальное внимание. Не удержался, свернул за угол, в переулок, украдкой выглянул…

      Никого.

      Х-холера!

      Дальше шел, не оглядываясь. Будь что будет! На людном Невском стало легче, тем более он уже пришел. Вот и костел Святой Екатерины. Высокая арка, коринфские колонны, изящные скульптуры над фасадом… Сюда собирались на службы католики Петербурга. Самый распоследний шпион, самый бдительный жандарм снимет шляпу и прикусит язык. «Пан пóляк» в своем праве. Молиться в Божьем Доме никто не запретит, даже его величество император!

      Волмонтович шагнул на каменные ступени.

      Письмо от Чарторыйского он отдал причетнику в первый же день по приезду. К посланию от «короля де-факто» князь присовокупил несколько слов от себя. Неведомые друзья в Петербурге могут рассчитывать на бывшего надпоручника. Даже если придется поджигать Зимний.

      Сегодня князь должен был получить ответ.

      – …Зимний пока жечь не станем. С пожарами вообще погодим. Матка Боска, это же варварство, в Эрмитаже – тысячи картин! Леонардо, Рафаэль, Рубенс… Когда наши жолнежи войдут в Петербург, будет что подарить варшавским музеям. Но если вы согласны помочь… Рискну пригласить вас к одному верному человеку. Академик Александр Орловский, художник. Не слыхали? Воевал у самого Костюшко, герой, боец из железа! У нас намечается приватный bankiet с фейерверком. Такой ветеран, как вы, пан Волмонтович, имеет полное право поучаствовать. Согласны?

      – Давайте адрес.

      Акт I

      Фокусы Антона Гамулецкого

      Бартоло. Век варварства!

      Розина. Вечно вы браните наш бедный век.

      Бартоло. Прошу простить мою дерзость, но что он дал нам такого, за что мы могли бы его восхвалять? Всякого рода глупости: вольномыслие, всемирное тяготение, электричество, веротерпимость, оспопрививание, хину, энциклопедию и мещанские драмы…

Бомарше, «Севильский цирюльник»

      Вся земля наша мала и ничтожна, и мы должны искать средств к жизни в иных мирах; земля же, этот прах предков наших, должна быть возвращена тем, кому принадлежала.

Николай Федоров

      Сцена первая

      Все пути ведут в Петербург

      1

      – Семь! – объявил Шевалье.

      – Равны, – с удовлетворением кивнул игрок, лысый как колено.

      Оба углубились в подсчеты.

      – Шестьдесят пять по масти.

      – Столько же.

      Над столами плавали волны табачного дыма – слои призрачной паутины. Шелест карт, шуршание ассигнаций… Огюсту казалось: он угодил в паучье логово, и его умело «пеленают», готовясь к трапезе.

      – Квинт на шести.

      Выдержав паузу, он не дождался ответа и заявил следующую комбинацию:

      – Кварт-мажор.

      – Прошу предъявить.

      – Пожалуйста, – Огюст воспрял духом. – Три на валетах.

      – Четырнадцать на десятках.

      Проклятье! Он собирался объявить «пик»,