Ведьмин крест. Татьяна Форш

черный камзол и такие же штаны, грузно поднялся и неровным шагом подошел к невесте. Подал руку. Софья едва сдержала гримасу брезгливости. От жениха изрядно пахло алкоголем. От принятой на грудь медовухи веки жениха набрякли, делая немолодое лицо одутловатым, а темные глаза налились кровью, делая его взгляд угрожающим.

      – Конечно! – Она сделала над собой усилие и улыбнулась. Приняла его руку и позволила повести себя в центр зала, где их ожидал, покачиваясь, одетый в черную рясу местный поп. В жидкой бороденке застряли крошки хлеба, а глаза упрямо закрывались.

      – Мы готовы, отец Макар, – наконец они замерли перед священнослужителем.

      – Аминь! – обрадовался тот, попробовал сфокусировать взгляд на молодых и, запинаясь, затянул какой-то псалом.

      Софье было невыносимо стоять здесь, на лобном месте, точно паяц в балагане, и она была несказанно рада, когда прозвучали вечные слова:

      – Берешь ли ты, Илья Николаевич, в жены рабу божию Софью?

      – А как же!

      Священник довольно икнул, видимо, вспоминая об оставленном за столом угощении, и перевел мутный взгляд на невесту.

      – А ты, Софья Алексеевна? Берешь ли в мужья нашего уважаемого Илью Николаевича?

      Интересно, а что будет, если сказать «нет»?

      Софья так явно представила последствия этого коротенького словечка, что рисковать и экспериментировать желания не осталось. Она нашла взглядом стоявшего позади остальных гостей Дмитрия и, не сводя с него взгляда, громко произнесла:

      – Да. Я беру.

      – Вот и чудненько! – обрадовался поп. – Точнее, аминь!

      И словно этим словом снял запрет на разговоры. В зале точно завелся пчелиный улей. Кто-то кричал поздравления, кто-то продолжил беседу, прерванную на этот нелепый обряд. Зазвучала музыка. Софья готова была провалиться сквозь землю, только бы не быть здесь, где каждый норовил показать ее ненужность, ее чуждость в этом доме. Даже ее новоиспеченный муж словно забыл о ней, принимая поздравления и поднимая с каждым чарку за счастливый брак.

      Наконец он о ней вспомнил.

      – Софья, пойдем, поешь чего-нибудь, выпей. – Муж облапил ее за талию и потащил к двум стульям, стоявшим во главе стола. – Садись!

      Он усадил ее за стол, сел рядом и, снова обняв за талию, зашептал на ухо:

      – Ты не бойся, моя хорошая! Я тебя лаской не обделю. Сколь ни выпью, а мужем твоим сегодня стану. Веселись, знакомься с родней, друзьями, а около полуночи уйдем.

      Софья молча кивнула, а когда он отвернулся, передернулась, украдкой глядя на него. Пусть вчера он и показался ей моложавым, но сейчас, перебрав медовухи, выглядел гораздо старше своих лет. А может, все же свалит его с ног сегодня зелье? Сделать вид, что она тоже пьет, а самой ему подливать?

      Перекусив зажаренным на вертеле перепелом, она подставила кубок виночерпию и коснулась руки мужа.

      – Давай выпьем с тобой, Илья, за нашу сделку?

      – Сделку? – Он заглянул в пустой кубок, дождался, когда его наполнят, и, щурясь, посмотрел