Другой понедельник. Евгения Донова

внимательно посмотрел на нее, и у него возникло какое-то странное чувство. Как будто они знакомы.

      Он наблюдал за тем, как она тихо, едва слышно заказывает себе капучино, как достает из кармана коротко зазвонивший телефон и читает сообщение, как просит сделать еще и латте, и ему захотелось подойти и спросить: «Мы с вами никогда не встречались?» Но когда он уже собирался встать, вся нелепость этой фразы вдруг до него дошла, и он опустился обратно на стул.

      Девушка натянула шапочку, взяла подставку с двумя стаканами кофе и быстро вышла из кафе, не удостоив его взглядом. Он еще минуту смотрел ей вслед, а потом вернулся к чтению писем в ноутбуке.

      Она не была похожа на тех, кто нравился ему раньше. В ней как раз не было тех самых признаков, указывающих на счастье: ни наклона головы, ни горящих глаз – ничего. Но лицо у нее было знакомое, родное, и его хотелось рассматривать.

      Он отогнал от себя эти мысли и сфокусировался на работе. В конце концов, дома его ждала пусть и не любимая, но все же желанная женщина.

      В тот день ему пришлось улететь в срочную командировку на четыре дня, и там, за тысячи километров от дома, он несколько раз мыслями возвращался в то кафе, перебирая в памяти черты девушки, пытаясь сопоставить ее портрет со знакомыми. Определенно, они никогда не встречались, просто было в ее лице что-то очень важное, что необходимо было понять.

      Через несколько дней, уже по возвращении в Москву, образ девушки померк и почти стерся из памяти, а мысли о ней стали казаться глупыми и детскими. Он почти перестал думать о ней, но почему-то в следующий понедельник что-то подняло его раньше будильника, и он, ссылаясь для самого себя на массу работы и пробки, снова пошел в то кафе примерно в то же время, снова взял себе американо, устроился в кресле за угловым столиком и стал поглядывать на входную дверь.

      И она пришла.

      На этот раз день был солнечный и почти теплый, на ней было все то же несуразное пальто, но волосы в этот раз были распущены, а не собраны в хвостик, как неделю назад, и спадали на плечи, они были очень длинные, почти по пояс. За неделю он успел забыть черты ее лица, они стерлись из памяти, остался только расплывчатый образ.

      Он жадно наблюдал за ней, не думая о том, как смотрится со стороны. Светлые карие глаза, нежное белое лицо, четкая линия губ, маленький прямой нос, немного вздернутый на конце, узкие запястья, тонкие ножки в темных лосинах, на контрасте с которыми ботинки смотрелись так, как будто были велики. Он всматривался в ее черты, пытаясь запомнить и понять, что вызвало его интерес. Симпатичная, но не красавица, ничего выдающегося.

      Он, еще не обдумав, что скажет, поднялся со своего места, подошел к стойке и встал рядом с ней. От нее пахло свежестью, принесенной с улицы, и еще легкими свежими духами, этот запах был едва различим, неочевиден, как и ее красота, и это совпадение ему понравилось. Она была