Интифада. Андрей Правов

беспокоит наше государство и правительство».

      Подобная расстановка приоритетов визита Панова не удивила. Готовясь к встрече, он уже знал, что все будет именно так. Возможно, несколько лет назад порядок целей визита был бы даже обратный. То есть тема Ирана, со всеми опасениями Израиля, что это государство может стать еще одной «ядерной державой», была бы выдвинута на первое место, а экономическое сотрудничество и торговля с Россией – на второе.

      Позже Алексей Константинович неоднократно убеждался, что иранская тема действительно очень беспокоит израильтян. Если, по их мнению, Тегеран, «не без помощи Москвы», все же завладеет ядерным оружием, расстановка сил в регионе может резко измениться, причем «не в лучшую для региональной безопасности сторону». Естественно, говоря об этом, израильтяне всегда имеют в виду интересы своей страны. Но это и понятно.

      Уже перед отъездом Нетаньяху в Россию один из сопровождавших его журналистов рассказал Панову, что премьер-министр намеревался предложить Москве какой-то «очень выгодный» экономический проект. То есть, говорил журналист, в Израиле понимают, что в ельцинской России существуют серьезные экономические трудности, которые Москва стремится отчасти решить и за счет передачи Тегерану ядерной технологии. «Мирной ядерной технологии, – добавил Алексей Константинович, – необходимой для создания атомных электростанций». Его собеседник лишь развел руками: так это или нет он, дескать, судить не берется, но Израиль боится, что может быть и не так. Поэтому, не надо рисковать. Российско-иранский проект, дескать, может быть, с лихвой, компенсирован выгодным российско-израильским.

      Что конкретно намеревался предложить израильский премьер Москве он тогда Панову так и не сказал. Хотя некоторые перспективы развития экономического сотрудничества между странами в разговоре все-таки обозначил. По оценкам Нетаньяху, основной его потенциал – это соединение российских производственных мощностей и израильских передовых технологий. Оно может происходить, к примеру, на базе некоторых почти простаивавших в конце девяностых годов в России промышленных предприятий. В результате такого сотрудничества, указывал израильский премьер, может быть произведен «как раз тот товар», который легко продается во многие страны мира.

      То есть, как сразу же после приезда понял новый корреспондент российского Агентства, о налаживании надежных деловых отношений с его страной в Израиле думали вполне серьезно…

      Что же касается Марка Лурье, то Панову удалось созвониться с ним только в двадцатых числах марта. Прежде всего, оказалось, что найти его в Израиле было не таким уж и простым делом. Помогли связи знакомого израильского журналиста в МВД. Выяснилось, что Марк живет в небольшом городе Нетания, в тридцати километрах к северу от Тель-Авива.

      Поначалу Алексею Константиновичу показалось, что его телефонный звонок был воспринят Лурье как «привет из давно забытой жизни». Сказать,