Интифада. Андрей Правов

солнце. Друзья купили две одинаковые пары джинсов фирмы «Lee» у известной в те годы в Москве спекулянтки тети Сони, раскошелившись по 50 рублей каждый.

      Сейчас от того модного московского юноши, любившего сходить в кафе «Аэлита» на Садовом кольце или попить коктейль в баре на седьмом этаже гостиницы «Варшава» на Октябрьской площади, не осталось и следа. Перед Пановым стоял несчастного вида плохо одетый старый еврей, который, судя по всему, уже много лет назад махнул рукой на свой внешний вид.

      «Хорошо, что хотя бы черную шляпу не надел, как он ходит в Израиле, – подумал Панов. – Куда все-таки девался тот парень, не пропускавший лет сорок назад возможности «прошвырнуться» по улице Горького? Причем с заходами в самые модные кафе. Нет его больше. Исчез. Трансформировался в совершенно другое существо».

      Да и былая уверенность молодого Марка в своих силах и, как многим когда-то казалось, непомерная юношеская наглость, граничившая с откровенным нахальством, совершенно растворились. Нет, не походил этот пожилой человек в плаще на того преуспевавшего выпускника механико-математического факультета МГУ, который остался в памяти Панова. Нынешнее от него впечатление – полный неудачник.

      За час до встречи Марк позвонил Панову и заискивающим тоном попросил подъехать за ним в Мытищи. Он начал долго рассказывать, что добрался до Мытищ самостоятельно, но вот теперь все же придется за ним туда подъехать, поскольку он совершенно не в курсе, как и куда ему передвигаться дальше.

      – Что-то ты, Марк Львович, стал уж очень щепетильным, – пытался по телефону шуточным тоном прервать поток извинений друга Панов.

      Однако Лурье не сдавался. Он продолжал объяснять, что не хотел лишний раз беспокоить своего друга, заставлять его ехать встречать его в Москву, или, тем более, в аэропорт. Поэтому, дескать, он самостоятельно добрался из Домодедово на электричке до Павелецкого вокзала, оттуда на метро, по «Кольцевой» линии, проехал уже до вокзала Ярославского, а там, опять же, сел на электричку, до Мытищ.

      Всю эту информацию Лурье заново начал излагать Панову, как только отвлекся от восприятия музыки и заметил того, сидевшего на скамейке неподалеку.

      – Извините, Алексей Константинович, – робко бормотал Марк, – что я вас потревожил…

      – Нет, у тебя точно крыша поехала, – воскликнул Панов. – Какой я для тебя Алексей Константинович?! Мы выросли вместе. Так что вместо того, чтобы бормотать эту галиматью, лучше, как и должен поступить истинный друг детства, обними меня при встрече. Ты один приехал? Или с женой?

      – А разве, Алеша, ты не знаешь? – серьезно изумился Марк. – Даля умерла. Она так и не смогла пережить гибель наших детей. Я теперь живу совершенно один.

      – Я тоже. Так что некоторое время поживем вместе. Как я тебе уже говорил по телефону, в моей московской квартире на Большой Полянке я бываю редко. Особенно летом. Работа у меня надомная. Так, пописываю статейки на компьютере для одной газеты и передаю их в редакцию по электронной