Год Быка. Александр Омельянюк

медведь»:

      Однажды было, давным-давно,

      Пожалуй, лет сто назад,

      Бродячий цирк, или Шапито

      Давал представлений ряд.

      Но старый медведь уже занемог.

      Болела его голова.

      А от побоев он скоро слёг,

      Вставая лишь иногда.

      И нос кровоточил его от кольца.

      И лапы болели давно.

      Все ждали уже медведя конца,

      Но он пока жил всё равно.

      Зимой, отпущенный кем-то в лес,

      Бедняга от голода слёг.

      Он помощи даже просил с небес.

      Никто ему не помог.

      Погиб от нехватки людской доброты

      Ни в чём не повинный медведь.

      Всегда он людям служил от души.

      И что теперь толку реветь?

      Всегда всем любых, своих зверей

      Прирученных надо любить.

      Ведь даже нечаянно, как и людей

      Свободой их можно убить!

      Кому и когда свобода нужна

      Судить не берусь тут я.

      Но то, что двуликой бывает она,

      О том надо помнить всегда!

      А также «Бульвар детства моего»:

      Рождественский бульвар!

      В конце его стою,

      Как памятник себе.

      Я на него смотрю.

      Правее, за плечом,

      Церквушка на углу.

      Но звон колоколов

      Давно не на слуху.

      Направо от меня,

      За крышей, Отчий дом,

      Где в детстве я себя

      Запомнил в доме том.

      А дальше, по пути,

      Ходил я в первый класс.

      Напротив, перейти –

      Травмировался раз.

      Спускаюсь вниз опять.

      Охватывает страх.

      Не крутизны боюсь.

      Бульвара вижу крах.

      Внизу – бульваров крест,

      На Трубную вхожу.

      Вокруг неё, в окрест,

      Внимательно гляжу.

      И, обернувшись, вспять,

      Я на бульвар вхожу.

      Но сходство я опять

      С былым не нахожу.

      Прощай, бульвар, прощай!

      Другим ты хоть и стал.

      Меня не забывай!

      Любить я не устал!

      Платон ещё раз перечитал своё послание кумиру. Стихотворение «Цирковой медведь» получилось в унисон с песней «Белый медвежонок», а «Бульвар детства моего» навеял, как и песни Жана Арутюновича Татляна, ностальгию.

      Он мечтательно задумался, представляя, как маэстро поёт свои песни на его слова. Но в голову поэта приходили только уже знакомые мелодии. Он давно понял, что новая музыка у него из ушей не льётся, а только старая, а вот слова, действительно новые – слова, слова, слова…

      В один из моментов Платона вдруг осенило: а ведь в песне слова должны рифмоваться не столько между собой, а сколько с музыкой, даже больше с музыкой, как у Татляна!!!

      Да! Это был настоящий маэстро, кумир! Воистину,