Кругосарайное путешествие. Татьяна Стамова

Хвойной.

      – От извергов, что ли? – спросила Верик и посмотрела на неё неуютным всезнающим взглядом.

      – Ну и что? – сказала Женька упрямо. – Они же его не утопили. А вот мы, если не возьмём, точно будем изверги.

      Верик замолчала. Поглядела ещё раз на щенка и сказала, как махнула рукой:

      – Ладно, бери.

      Потом, скрывая хитрую улыбку, добавила:

      – Ну смотри, если он у тебя вырастет прыщеватым коротыгой!

      – Ты что! – закричала Женька. – Посмотри, какой он красивый! Вылитый овчар!

      Они опять посмотрели на серый комочек в углу.

      – Верик, – спросила Женька тихо, – а можно он будет к нему приходить?

      – Кто?

      – Вася. Ну который принёс.

      – Изверг?!

      И они обе захохотали так, что щенок на свитере поднял сонную мордочку и заливисто зевнул.

      Ведьма и красота

      Дайте денег – я куплю

      масло, темперу, холсты…

      Натяните мне холсты,

      загрунтуйте, я прошу.

      Натюрморты жить хотят,

      осень с высохшей рукой;

      профиль тот, что сходит в тень,

      тоже загорелся жить!

      Накануне был ураганный ветер. Сосны ходили ходуном. За окнами что-то трещало, падало, шишки грохотали по крыше. Утром, когда Тим шёл за молоком к козьему дедушке, он увидел на Первой Серебрянской упавшую сосну. Упала она не просто так, а на дом. «Ничего себе», – подумал он.

      – Держи ровно, – строго сказал козий дедушка (раньше Тим думал, что Козий – это его имя). – Наливам! (Так он говорил всегда – «Наливам!» – и делал при этом очень серьёзное и строгое лицо.)

      – Спасибо!

      – Пейте на здоровье!

      По дороге назад Тим старался не бежать. Но из-под крышки бидона всё время брызгало молоко.

      Он поставил бидон на стол на веранде, положил сдачу и кинулся назад к калитке. «Неужели у неё, у Ведьмы?» – эта мысль мелькнула у него ещё по дороге от молочника. Где-то в том конце Первой Серебрянской она и жила. Ведьмой-то навряд ли была, а всё-таки похожа: сгорбленная, худая, нос хоть и не крючком, но сгорбленный тоже. Взгляд из-под бровей быстрый, и от него мурашки бегают.

      Пару раз они с мальчишками видели её у магазина. Однажды поспорили – кто не побоится плюнуть Ведьме в лицо. Кто-то из них слышал, что это лишает её колдовской силы. Тим сдуру сказал: «Раз плюнуть!» Его и выбрали. А тут она как раз идёт.

      – Давай! – говорит Серый. – Первое слово!

      Тим обречённо, как охотник на тигра, пошёл ей навстречу. Чем ближе он подходил, тем ясней понимал, что «раз плюнуть» совершенно невозможно.

      Вот он – её стремительный и холодный (как удочку бросает) взгляд из-под седоватых бровей – и Тим, поперхнувшись каким-то неродившимся словом, проходит мимо. Мальчишки у магазина свистят во все пальцы. «Ну и чёрт с ними – пусть обсвистятся», – подумал он тогда и со странным чувством (то ли тяжести, то ли облегчения) вернулся домой.

      «А соснища-то какая!» – думал он теперь. Почему-то вспомнил про фургончик Элли, раздавивший Гингему, и припустил ещё быстрей.

      Калитка приотворена – а вдруг он ошибся? Сейчас ещё выскочит какая-нибудь