Воля под наркозом. Михаил Серегин

и неоднократно перебранный по винтику заботливыми руками хозяина, работал исправно, а в салоне машины наблюдался даже некоторый комфорт.

      Я с удовольствием устроил свое бренное тело на удобном сиденье, и Чехов потянулся поменять кассету в магнитофоне.

      – Не надо музыки, – запоздало воскликнул я, потому что музыка ассоциировалась у меня теперь только с одним. Но пленка уже закрутилась. От удалого и такого родного голоса солиста «Любэ» у меня навернулась слеза радости и облегчения.

      – Так что, выключить? – уточнил полковник.

      – Нет, эту оставь.

      – Так куда подбросить-то, док? На работу али как?

      – Не, Николаич. С работы я сегодня отпущен по причине нездорового вида. А куда… Сейчас поразмыслю…

      – Ну, ты размышляй, а я пока все-таки поеду. Для стоянки здесь не самое лучшее место.

      Я зевнул и прикрыл глаза. Чтобы лучше думалось.

      – Эй, док, просыпайся. Приехали. – Я подумал, у тебя дома небось и пожрать-то нечего. А моя как раз в командировку укатила. На неделю, не меньше. И холодильник забит доверху. И мне скучно. – Чехов выкинул в окошко недокуренную сигарету, поднял стекло. – Так что освобождай транспортное средство. Пойдем, на диване доспишь. Возражения не принимаются.

      Куда-то ехать от обещанного дивана, который находится в двух минутах ходьбы, мне совершенно не хотелось. Но на всякий случай – неловко как-то – я осторожно поинтересовался:

      – Может, я все-таки домой?..

      – Чудак-человек, – рассмеялся Чехов. – Я, между прочим, прекрасно помню, где ты живешь. А почему сюда привез, уже объяснил. Еще вопросы есть?

      – Никак нет, товарищ полковник!

      Чехов не ответил, только хмыкнул. Мы поднялись в квартиру.

      – Есть хочешь, док?

      Я прислушался к своим ощущениям и честно признался, что не знаю.

      – Понял. Сейчас чего-нибудь сообразим.

      – В этот день бог послал им много всякой всячины… – процитировал, точнее, бессовестно перевирал я нетленку, наблюдая, как на столе один за другим появляются разносолы.

      – Нет, брат, – рассмеялся Чехов, – моя ни на бога, ни на черта не надеется. Предпочитает, чтобы холодильник всегда доверху затарен был.

      В завершение он вынул из холодильника запотевшую полуторалитровую бутылку пива.

      – Перешел с водочки на пиво?

      Большинством своих недугов Чехов мучился в первую очередь потому, что любил выпить «с устатку» водочки да закусить маринованными грибочками. Проблема заключалась в том, что слегка утомленным Юрий Николаевич чувствовал себя под вечер, а то и раньше, едва ли не каждого дня.

      – Ну что ты, док, – искренне возмутился тот, – рановато для водочки. Погоди, еще не вечер. А это, – он наполнил доверху высокие тонкостенные стаканы, придвинул один мне, – исключительно для снятия напряжения. Чтобы лучше спалось. Пей, док, сразу полегчает. Проверено.

      – Николаич, я что, выгляжу,