ПРОГНОЗ ПОГОДЫ НА УТРО. Сказка для всё познавших. Сен Сейно Весто

не говоря уже о вероятных зрителях (вот именно – их, статья окупаемости…), готовых ощутимо поддержать отдельную постановку, и прочий обслуживающий персонал в каком-то особом, специально отведенном, хорошо проветриваемом и подходящем для такой цели помещении, которое бы отвечало букве закона, духу времени и значительности мероприятия? Есть, отвечал я сердито. Не предлагаю, чтобы не привлекли еще за неуважение к суду. А что же, спрашивал я, заинтересованный новой мыслью, у кого есть такая возможность, это учитывается? Разумеется. Суд не может не учитывать проявления исключительной лояльности и расположения к правосудию, отвечал Адвокат непримиримо, изучая, прищурившись, дно глубокого пластикового стаканчика с карандашами. Процессуальное уложение предусматривает ряд необходимых практических мероприятий, в ходе которых процесс дознания и правозащиты производится в заранее оговоренное для этого время и в специально отведенном для этого месте в случае, если компетентными лицами признается, что любезно предоставленное жилое, складское, строительное, учредительное, учебное, спортивное, исправительно-трудовое, лечебно-оздоровительное, сантехническое, административное или любое другое частное помещение не может по своему морально-этическому и архитектурно-композиционному решению воспрепятствовать успеху судопроизводства. Он со стуком поставил стакан на стол и сгустил одну бровь, словно бы чему-то неприятно удивившись. И с каким результатом? – спросил я без всякого любопытства, настроенный брюзжать. С соответствующим, ответил Адвокат, излишне внимательно присматриваясь к чему-то над моим левым плечом. Это мы обсудим позже. Он встряхнулся. Что вас интересует еще? Конкретно и по существу. И давайте быстрее, у вас очень мало времени; одна деталь, сказал я, ерзая на сиденье. И что же, находятся экземпляры, которые желают самолично пойти под суд? Друг мой, блестя в уголку рта железным зубом, с легкой укоризной заметил Адвокат, вы представьте только, какое это удовольствие: успешно пройти все вилки и оставить правосудие с носом, тут же тоже не машины работают. И не будемте об этом. У нас еще масса работы, а вы меня все время перебиваете. Удовольствие, на мой взгляд, было не так чтоб уж очень большим, но я промолчал, собрав ладони на коленях вместе и бессмысленно глядя перед собой. Откуда-то издалека донесся не то шорох прибоя, не те ослабленный расстоянием рев толпы, множество трезвых голосов чуть ближе хрипло орали: «Ойнахо-оя-а!.. Ойнахо-оййй-й-йя-а!..» Вот странно, подумал я. Причем здесь ойнахоя? Я смотрел на растянувшуюся на полке у книжных корешков голубую матерую киску, а киска смотрела на меня. По-моему, она была неживая.

      …Адвокат смотрел на меня, сцепив перед собой пальцы.

      – Какая у электрона скорость на орбите? – спросил он, как бы наконец оформив в словах то, что его мучило последние годы.

      Пожевав губами, я тоже стал с неприятным выражением смотреть на этого гада, занятого не делом, а тем,