ПРОГНОЗ ПОГОДЫ НА УТРО. Сказка для всё познавших. Сен Сейно Весто

последний горчичник.

      – Перестаньте, все в наших руках. В конце концов, все всегда складывается не так уж плохо, если сами себя не будем любить, то кто полюбит, о своем будущем надо думать, о…

      – Здесь все языки обложены налогом, – не согласился мужчина.

      – Беспокоит?

      – Ну, а как вы сами думаете?

      Врач, не найдясь поначалу что сказать, несколько томительных мгновений молча смотрел, стекленея лицом.

      – Я далек от мысли как-то предупреждать естественные наклонности, стремление к самовыражению тут кого бы то ни было, – произнес он медленно. – Поймите меня правильно, я не душу вас, не запрягаю, но посудите сами: уже совсем было намечались кое-какие многообещающие сдвиги, накануне был меморандум по уже самому заболеванию, мы все помним, какой ценой он нам достался, мы помним, что он был, – но его нет, нет… – Главврач выразительно развел ладонями в стороны.

      Мужчина невесело осматривался, делая попытку пригладить ладонью непослушно торчащие над ушами во все стороны метелки волос.

      – Я спустил его с лестницы, – ответил он с плохо скрытым удовлетворением. – Самолетиком.

      – А постоянный поиск незапертых дверей? – продолжал главврач, делая шажок вперед и перенося центр тяжести на другую ногу. – Была накануне опять же депутация из утвержденных – с самими лучшими намерениями. Теперь нам всем неловко…

      – Реформаторы ушли, разбрасывая семя по приемным, – неопределенно произнес мужчина. – У меня до сих пор волосы стоят торчком.

      Врач вздохнул.

      – Местные обычаи требуют некоторых условностей. Они же настаивают на нашем скорейшем возвращении в покои, нам всем будет лучше поспешить, храня в сердце своем свежесть и непредсказуемость дня. Пока все самое вкусное не съели.

      – А что, – угрюмо осведомился мужчина, – объявлен период сенокоса?

      – Давайте придерживаться принципа реальности, – сказал главврач. – Здесь все покои по традиции заперты. Дальше разговоров это не пойдет.

      – Аналогия вполне может здесь пройти, – ответил мужчина, не соглашаясь. – Мы все когда-нибудь падем жертвой вашей любви к парадоксам.

      – И все-таки мне придется настаивать на отказе вам в разумности, мне не совсем понятно, причем тут вы, мне даже страшно подумать, к чему может привести подобная концентрация недоверчивости на единицу площади, до какой степени цинизма мы с вами еще можем пасть, случись (не дай бог) нас в этот час кому-нибудь здесь увидеть.

      Мужчина перенес взгляд, как бы сделав над собой усилие, глядя теперь куда-то вдоль по коридору.

      – Таково действительное положение вещей, – пробормотал он нехотя. Он больше не смотрел по сторонам.

      – Я не хочу сказать ничего плохого, поймите меня правильно, – окрепшим голосом продолжал главврач, со значением прижимая руку к сердцу и делая шаг вперед, – но вы же дальше утра не хотите ничего видеть, куда ж вы сейчас пойдете, в таком виде, вы поглядите на себя, на вас же лица нет. Вас же