В сетях страсти. Крис Кеннеди

произнес Кир тоном мрачного предостережения.

      – Неужели? И с кем же мы встречаемся?

      Кир нахмурился, но тут снова прозвенел голос Софии:

      – Ах, да вспомнила. С теми самыми людьми, которых ты хочешь погубить. До чего же глупо, что я об этом забыла.

      Кир отвернулся от двери, прошел по комнате и, наверное, уже в тридцатый раз выглянул в окно. Солнце склонилось к западу, и его закатные лучи, заливавшие улицы портового города, разбегались между домами яркими потоками, напоминавшими длинные желтые пальцы.

      Кир вздохнул, зажмурил глаза и произнес короткую молитву. Затем отвернулся от окна и взглянул на дверь спальни. Она все еще оставалась закрытой. Молитва, как всегда, не подействовала.

      – Я захожу! – предупредил он минуту спустя. И потянулся к ручке двери.

      Дверь тут же распахнулась. София стояла на пороге, озаренная сзади золотистым сиянием.

      – Кир, ты проявляешь прискорбный недостаток терпения. – С этими словами она развернулась и удалилась обратно в комнату.

      Он уставился на ее спину. Она говорит про терпение? Годы, ушедшие на то, чтобы залечить его ожоги, годы, которые он провел, планируя свою месть и воздерживаясь от любых поспешных действий, подавляя любой порыв крушить и убивать. За эти годы он научился ждать и терпеть. И после всего этого она еще обвиняет его в недостатке терпения!

      Шумно выдохнув, Кир вошел в комнату.

      – И чего же мы ждем? – спросил он, осматриваясь и пытаясь понять, чем могла заниматься София все это время.

      Она в ответ только взмахнула рукой и вернулась к маленькому столику, приставленному к стене. Затем чуть приподняла руку и потянула за… за нитку? Да, это была нитка.

      – Чем ты занимаешься? – пробурчал Кир. Он шагнул к Софии и взял ее за руку. – Что это такое?

      – Тебе еще многое нужно узнать о женщинах, Кир. Это моя рука.

      София попыталась высвободить руку, но Кир еще крепче сжал ее запястье.

      – И в чем тут дело? – Он присмотрелся повнимательнее. – Ах, да… Рукав неправильно пришит, верно?

      – У тебя поразительно острый глаз. Я уже несколько часов пытаюсь это исправить.

      Он выпустил ее руку.

      – Стало быть, мы ждем из-за какого-то рукава?

      – Мы ждем вдову богатого судовладельца, Кир, – пояснила София терпеливо. – И эта женщина должна быть разодета в пух и прах. Уж конечно, я бы ни за что не отправилась в столь дальний путь, не имея в запасе хотя бы несколько богатых нарядов.

      София вернулась к своему шитью, а Кир стал внимательно рассматривать ее. На ней было темно-синее, как ночь, сюрко с эффектными прорезями по бокам, открывавшими взору бледно-розовый шемиз[5], в котором она, очевидно, была минувшей ночью. Широкие темно-синие ленты перекрещивались по бокам тонкой верхней туники, облегавшей талию и подчеркивавшей все достоинства ее фигуры – такова была самая последняя мода того времени.

      – Откуда это? – спросил Кир, указывая на ее наряд.

      София взмахом руки указала на стену за своей спиной; все ее внимание было сосредоточено на рукаве, который

5

Во времена Средневековья – льняная рубашка, вид нижней женской одежды.